На даче можно отдохнуть от всех: жизнь-то моя на виду, профессия эмоциональная, от нее быстро устаешь. Так что я еду за город, когда у меня есть возможность. Вместе с семьей редко получается выбраться — все работают. Там мне хорошо — я могу просто долго сидеть на веранде и наблюдать, там у меня собаки и кошки. Я с ними разговариваю, общаюсь. Это ведь некий мир, задающий определенный тон и навевающий мысли».
А вот как описала в «Московском комсомольце» (номер от 11 марта 2009-го) дачное житье-бытье Соломина журналистка Е. Светлова:
«Вечером Юрий Мефодьевич поедет привычным маршрутом в свою подмосковную деревню. Зайдет в местный магазинчик за ливерной колбасой — любимым собачьим лакомством. Из дома навстречу радостно выбегут Маклай, Лушка и Валет, устроят столпотворение в дверях, словно Бобчинский и Добчинский. Но всех перехитрит кошка Машка, которая сиганет через всю стаю и первая повиснет на хозяине. Он усядется в кресло перед телевизором, чтобы посмотреть новости, а кошки пристроятся поближе — кто на грудь, кто на колени, и Юрий Мефодьевич не заметит, как уснет под их мурлыканье».
Первый красавец (Олег Янковский)
Олег Янковский родился в городе Джезказгане Казахской ССР 23 февраля 1944 года. Его отец и мать были потомственными дворянами (по отцовской линии — польские, по материнской — русские). Отец служил штабс-капитаном в Семеновском полку, в Гражданскую войну перешел на сторону красных и воевал под началом М. Тухачевского. Однако в 30-е годы он был репрессирован и вместе с семьей отправлен в ссылку в Казахстан. В Джезказгане он дослужился до начальника строительства.
На момент рождения Олега в семье Янковских было уже двое мальчиков: Ростислав (1930) и Николай (1941). По словам Олега, первые годы жизни ему запомнились счастливыми и безмятежными, несмотря на то что время было тяжелое, военное. Актер вспоминал:
«А потом в одночасье все кончилось: отца в очередной раз забрали, мать, которая никогда прежде не работала, осталась с тремя детьми на руках. Так что коньки, велосипед или — чуть позже — загадочный мир, мерцавший за соседскими стеклами пузатой линзой первого телевизора, — все это существовало не для нас. Но мы даже не испытывали зависти, потому что хотеть этих роскошных вещей было нельзя, не принято, не полагалось…»
После ареста отца (а это произошло, когда семья жила уже в Таджикистане) семья Янковских распалась: старший сын Ростислав уехал в Минск (на родину отца), работать актером в Русский драмтеатр, а мать с Николаем и Олегом уехали в Саратов (в 1953 году, тогда же умер и отец мальчиков). Там они жили буквально впроголодь. Николай подавал большие надежды как актер (его даже приглашал в Слоновское театральное училище знаменитый педагог Сальников), однако он не мог бросить свою семью и устроился работать кузнецом. Его зарплаты едва хватало, чтобы прокормить себя, жену, мать, бабушку и младшего брата Олега. По мере сил присылал деньги из Минска старший брат Ростислав. Но и этих денег едва хватало, чтобы сводить концы с концами.
Когда жить стало совсем невмоготу, Ростислав забрал Олега к себе в Минск (на календаре был 1958 год). Хотя и у него жизнь складывалась не сладко. Вместе с женой они жили в мансарде театрального здания, а если точнее — в гримерке. Пожарные периодически выгоняли их оттуда, они поживут чуть-чуть в гостинице и обратно возвращаются, на старое место. Вместе с ними стал теперь жить и Олег. Несмотря на то что его брат был актером, Олега в те годы тянул к себе футбол, и он подавал большие надежды в этом виде спорта. Но от судьбы, как говорится, не уйдешь. Однажды в театре заболела молодая актриса-травести, игравшая в пьесе А. Салынского «Барабанщица» роль мальчика Эдика, и ей срочно пришлось искать замену. Тут под руку режиссера и подвернулся юный Олег. Так как роль была из разряда «кушать подано», подростку доверили ее без всякого страха. И он действительно не подвел коллектив, справился. С этого момента в жизнь Янковского всерьез вошел театр.
Тогда же он впервые серьезно влюбился. Причем девушка была старше его на пять лет (1939) и была студенткой Института физкультуры (фехтовальщица). Звали ее Лиля Голод. Вот что она сама вспоминает об этом:
«Олег был младше меня и не входил в компанию моих ближайших друзей. Я видела, что ему очень хочется быть вместе с нами. Замечала, как он издалека смотрит на меня, но его робкие попытки ухаживать только смешили. Он был очень застенчивым, боялся ко мне подойти. Иногда мы ездили с ним в одном троллейбусе: он — в школу, я — в институт. Видела, что он не сводит взгляда с меня, краснеет, смущается…
В память врезалась картинка: день, когда он все же решился заговорить со мной. Это было возле булочной в центре Минска. Олег в выглаженной рубашке, весь такой стройный, торжественный подходит. Отважился и сказал, что я очень красивая и нравлюсь ему. Сказал, что учится на артиста и докажет мне, что станет знаменитым и я еще буду им гордиться! Но я-то знала, что он вовсе не учится на артиста. Моя подруга Галя была пионервожатой в летнем лагере Олега и призналась: он просил ее не говорить мне, что он еще школьник. Ему хотелось быть старше своих лет, произвести на меня впечатление. Но для меня, студентки, он был обыкновенным мальчишкой. Он расстраивался, страдал. Посылал мне какие-то наивные открытки, записочки. Пытался затесаться в нашу «взрослую компанию». Иногда мы с ним общались. Мы оба были «стиляги». Такие бесстрашные, отважные, хотелось подвигов и романтики!.. Но никаких серьезных планов насчет его я не строила. Потом он уехал в Саратов, а я вышла замуж…»
В Саратов Янковский вернулся, закончив 10 классов — в 1961 году. Там он встал перед дилеммой — куда поступать? Выбор стоял между медицинским училищем и театральным. В конце концов Янковский выбрал последнее и поступил в Саратовское театральное училище.
По свидетельству очевидцев, будучи студентом театрального училища, Янковский никого своим дарованием не покорял и считался твердым середнячком. Поэтому в годы его ученичества, глядя на него, вряд ли кто-нибудь из знавших его товарищей мог предположить, что через каких-нибудь пять-шесть лет Янковский станет одним из самых популярных актеров советского кино. Но факт остается фактом.
Окончив училище в 1965 году (его дипломной работой был Тузенбах), Янковский был принят в труппу Саратовского драматического театра имени Карла Маркса. Причем устроили его туда по блату, а в качестве его протеже выступила его молодая жена Людмила Зорина (1 мая 1941 года), которая уже числилась в труппе этого театра.
Знакомство молодых людей произошло не в театре, где они вместе работали, а в… цирке. По словам самого актера:
«Мы были студентами Саратовского театрального училища, но нас свел цирк. Людмила училась курсом старше, когда нас пригласили вести праздничную программу 7 ноября. А в отличие от драматического театра в цирке были семейные гримерные (поскольку было много семейных номеров), без разделения на женские и мужские. Нас вместе и устроили в одну гримерную и как-то сочли, что мы муж и жена. И вот начался у нас роман…»
Первые годы своей работы в театре Янковский был на вторых, а то и на третьих ролях. А его жена довольно быстро стала звездой, причем не только в театре, но и в кино: ее дебют там произошел в 1965 году, когда она сыграла одну из ролей в фильме «Лебедев против Лебедева». В итоге Янковского тогда называли не иначе как «муж актрисы Зориной». Это сильно било по его мужскому самолюбию и заставляло работать засучив рукава. И это принесло свои плоды.
