49. Несмотря на все эти выгоды, они находили, однако ж, такую плохую прибыль для себя от этой фабрики, что, потерявши на нее порядочный капитал, через несколько лет бросили ее совсем.
Точно такую же участь имела и большая часть прочих фабрик, заведенных Петром в России с помощью иноземных мастеров, а русские молодые люди, отправленные им в Англию и Голландию, так полюбили тамошнюю свободу, что многие из них предпочли эти страны своему отечеству и никогда не возвращались назад; те же, которые наконец убеждены были воротиться, получили от своих земляков так мало поощрения и такую плохую награду, что с отчаяния вдались в распутство и лишились от пьянства рассудка и жизни.
50. Со всем тем, Петр I еще при жизни довел разные фабрики до того, что они в изобилии доставляли, сколько было нужно для России, таких товаров, как например, иглы, оружие, разные льняные ткани и в особенности парусину, которою могли не только снабжать флот, но и ссужать другие народы.
51. Наконец, в его царствование разработаны были и рудники в Сибири, особливо старанием одного простого кузнеца Демидова (нажившего при этом такой капитал, что у сына его теперь больше 100 тысяч рублей доходу), и, вместо того чтобы получать железо и медь из Швеции, как бывало в старые годы, Россия может отправлять и то и другое, особливо железо, в чужие края.
52. Морские пошлины в начале настоящего столетия существовали на странном основании, вовсе не известном другим европейским народам. По уставу все внутренние и иностранные товары должны были платить 4 процента пошлины, кроме пшеницы и вин, для которых была особливая роспись (такса).
Но как, по старинному соглашению с купцами, пошлину следовало платить полновесными талерами Species (Species Thaler), которых приходилось 14 на русский фунт, а талер принимался не выше 50 копеек по старинной его стоимости, несмотря на то что впоследствии он возвысился до 80, 90, даже до 100 копеек и выше, да, кроме того, таможенный вес превышал 5-ю процентами обыкновенный: стало быть, пошлину можно верно полагать в 9 процентов.
Однако ж купцы должны были платить ее с баланса, какой оказывался самым высшим на стороне ввозимых или вывозимых товаров, и за то за обратный путь с товарами не бралось с них никакой пошлины: это приносило очень значительную ежегодную прибыль конторам, пользовавшимся поручениями многих и разных купцов, из которых каждому они могли показывать в счетах полную пошлину (т. е. пошлину при ввозе и при вывозе, хотя последняя и не взималась).
53. Этот способ пошлинного сбора введен был сперва в Архангельске. Русские считали его выгодным, полагая, что подобное снисхождение заохотит иностранцев покупать и вывозить русских товаров больше, нежели они были намерены. Но Петр I был такого мнения, что иностранцы и без того должны будут брать русский товар, если имеют в нем надобность или находят выгоду от его сбыта, а с убытком себе и для таможенной выгоды не станут же торговать, потому и считал такое поощрение совершенно излишним и вредным для торговли, тем еще более, что выгода от того шла в пользу не купцу, который выписывал русские товары и, стало быть, заслуживал ее с большим правом, но проживавшему в России поверенному (комиссионеру), который торговал не на свой счет, а зависел от купца.
54. По этой причине он решился отделить пошлины с привозимого и вывозимого товара и заставить платить их особенно с каждого, как водилось то в других торговых местах, для чего и поручил новоучрежденной Коммерц-коллегии, чтобы она, при содействии Мануфактур-коллегии, составила тариф на таком основании и прислала к нему для просмотра, а при том деятельно старалась бы строгим Морским уставом предупредить кражи при пошлинном сборе.
55. Обе коллегии работали над этим несколько лет кряду и, наконец, составили тариф, в котором вообще все русские товары обложены были 6½ процента, зато иностранные по меньшей мере 11, а фабрики не только с хорошим производством, но и такие, которые еще надо было привести в лучшее состояние, обложены 30, 45 и даже до 80 процентов.
Хотя поверенные и предлагали при этом, чтобы тариф введен был на таком основании в одном Архангельске, а в Петербурге понижен был на 4-ю долю против того в видах поощрения тамошней торговли, но Петр I не нашел это предложение по своему вкусу, а постановил, чтобы тариф привести в действие, как он есть, в Петербурге, в Нарве и Выборге, а в Коле и Архангельске на 4-ю долю возвысить.
56. После того, в марте 1724 года, тариф был обнародован вместе с очень суровым Таможенным уставом, в том же году введен и со всею строгостью приведен в исполнение, несмотря на то что некоторые корабли отплыли уже в Петербург прежде, нежели в другие земли пришло известие об этом тарифе, и на тариф и на устав поступили большие жалобы от туземного и иностранного купечества; таможни на другой же год нашли, что доходы больше уменьшились, нежели увеличились от возвышения пошлины, потому что так высоко обложенные товары либо не ввозились совсем в страну, либо доставлялись потаенным путем: они сделали всевозможные представления против того. Со всем тем Петр I всегда оставался при однажды принятом решении и не хотел слышать ни о каком облегчении пошлин.
57. Между тем его главным намерением в торговом деле постоянно было то, чтобы сделать из своих подданных настоящих купцов и довести до того их, чтобы они отвозили товары и сбывали их в чужих краях не через посредство других мореплавательных народов, а на собственный счет и на своих перевозных судах. Уже в начале нынешнего столетия он попытался на это и послал в Амстердам одного русского купца, Соловьева (Solowiew), учредить там русскую контору: в видах наиболее счастливого успеха даны ему не только поручения от русского правительства, но и предоставлены важные выгоды в русской торговле.
Это действительно был человек способный и прямодушный, а потому и пользовался своими преимуществами с таким успехом, что в немногие годы приобрел значительный капитал, а своим честным поведением – большую любовь и уважение всего голландского купечества. Но в последнюю бытность в Голландии, в 1717 году, Петр I поддался внушению каких-то наушников, которых жадности не хотел удовлетворять Соловьев.
Царь велел тайно увезти этого купца из Голландии, бросить в корабль и отправить в Россию. Тогда разом упала вся русская торговля в Амстердаме: тамошнее купечество до того изверилось, что после ни одному русскому нельзя было снискать там доверия и завести какое-нибудь важное купеческое учреждение.
58. Это, однако ж, не испугало Петра: он решился сделать попытку, нельзя ли сбывать через русских товары своей страны в такие государства, которые до того времени не вели никакой прямой торговли с Россией. И так он обязал своих богатейших купцов собрать значительные склады пеньки, льна, корабельных канатов, воску и других русских товаров и послать их во Францию и Испанию; к этому он от себя велел еще прибавить некоторое количество чугунных пушек, морских ядер, бомб и корабельных якорей и отправил на своих собственных кораблях в Бордо и Кадикс, куда вперед уже поехали нарочные русские консулы.
Но и эта торговля пошла так плохо, что расходы поглотили весь капитал и имевшие доли в барышах от нее получили немного или совсем ничего.
