К полковнику Белоцерковскому Михаилу Омельченко
Объявляем полковнику Белоцерковскому и всем того полка сотникам и атаманам и рядовым казакам, обретающимся в Нашей Великого Государя службе в Польше, что гетман войска нашего запорожского Мазепа, забыв страх Божий и присягу свою к нам и отвергнувся благочестия, изменил Нам, Великому Государю, хотя весь малороссийский народ и землю отдать под иго еретиков-шведов и Лещинского и церкви святые и монастыри православные превратить в римскую и униатскую веру, переехал к шведскому королю, обманув генеральную старшину и трех полковников с некоторыми немногими из компанейских полков, будто он идет по Нашему, Великого Государя, указу за Десну против шведского войска.
И когда их привел к шведам, то, по учиненному с ними уже договору, велел их окружить тем шведам и потом им объявил свое изменничье намерение и отдал тако в руки неприятельские, из которых от него отданных уже многие верные к стороне Нашей паки возвращаются.
И понеже мы, яко оборонители всего Малороссийского краю, по христианской должности старание имеем, дабы малороссийский народ и землю в порабощение еретикам-шведам и Лещинскому не отдать и ни до какого разорения не допустить, того ради выдали ко всем полковникам и старшине и всему войску Запорожскому наши указы, дабы от прелести сего богоотступника и изменника Мазепы остерегались и оного не слушали, но съезжались бы всею старшиною к Глухову на избрание нового гетмана.
А вам, полковнику Белоцерковскому, и того полка сотникам, атаманам и рядовым казакам, повелеваем Нашим, Великого Государя, указом быть до верности своей к Нам, Великому Государю, по прежнему Нашей, Великого Государя, службе в Польше впредь до Нашего Царского Величества указу. А на прелести изменника Мазепы не смотреть и ко оному не приставать и его не слушать.
Но за церкви и монастыри святые благочестивые и за вольность малороссийского народа стоять со всяким усердием и пребывать к Нам, Великому Государю, в прежней своей верности, за что Мы, Великий Государь, милость Нашу к вам обещаем. А что у вас на Нашей службе чинится и чиниться будет, и о том вам писать к Нам, Великому Государю.
Дан сей Наш Царского Величества указ в обозе при Десне за приписанием Нашия власные руки и припечатанием печати октября в 30 день 1708.
К Федору Матвеевичу Апраксину
[100]
Господин адмирал.
Письмо ваше через адъютанта Пашкова я получил с великою радостию (которая ведомость нам от некоторого случая принесла), которою викториею вас взаимно паки поздравляем, и от сердца желаем, дабы Господь Бог сие место Своими праведными судами наипаче прославил и утвердил. Хотя противность совести моей, что против добрых от вас вестей к вам нечто худое писал, однако ж нужда повелевает являти, что учинил новый Иуда – Мазепа, ибо 21 год был в верности
[101], ныне при гробе стал изменник и предатель своего народа.
Однако ж правосудный Бог, Который таким злым никогда исполнить не допускает своего намерения, инако в сем народе учинил. Вышепомянутый злодей перекинулся к шведам таким образом: сказал старшине и казакам (которых только с две тысячи), что есть указ мой ему идти за реку и биться с неприятелем.
И таким образом за реку Десну оных запроводил и, пришед к шведам, стал фрунтом к бою, но, когда шведы приближились, тогда оный враг, оборотясь к войску, сказал, что привел их не для бою, но под протекцию шведскую, и тотчас поскакал к шведам, потом шведы казаков охватили и взяли под честным караулом.
Правда, хотя сие зело худо, однако ж он не только с совету всех, но не с пяти персон сие зло учинил
[102]. Что услышав, здешний народ со слезами Богу жалуются на оного и неописанно злобствуют. Понеже, как слышим, кроме Бога житье его было. И тако надежда в Бозе, что он себе зло вящее [большее] исходатайствовал (чему пособит кровь Самойлова
[103]), неже тому, кому хотел. Однакож ради всякой осторожности, управя там, поезжайте к Москве и побывайте на Воронеже. В прочем здесь все по-старому; и неприятель через реку уже две недели стоит.
Питер.
Из лагеря близ Десны, в 30 день октября 1708 году.
P. S. Против посланной при сем росписи господина генерала князя Меншикова полки из Ингрии
[104] изволь отправить в полевую армию, понеже те полки гораздо здесь к нынешнему времени нужны.
Сведения, изложенные Петром I в письме Апраксину, приславшему в это время подробное описание победного сражения в Ингрии, подтверждаются показаниями запорожского казака Тимофея Полугера, бежавшего из шведского лагеря:
«…При изменнике-де Мазепе их, запорожских казаков, одна хорунгвя, в которой человек со сто. И когда-де он, Мазепа, реку Десну переправлялся, идучи к шведу, то они, запорожцы, не знали о измене его, Мазепиной, потому что разглашали, что идет он будто в случение с фельдмаршалом Борисом Петровичем Шереметевым к Новгород-Северскому. Но как-де пришли уже к самому войску шведскому, которое их тотчас окружило, то о той измене его тогда все познали. И он, Тимофей, не хотя при нем, изменнике, быть, искал случая от него уйтить (как и прочие запорожцы и городовые и компанейские казаки, которых он, Мазепа, с собою к шведу завел, тож-де чинить намерены)…»
К князю Василию Владимировичу Долгорукому
Господин майор.
Объявляю вам, что Мазепа не хотел в добром имени умереть: уже будучи при гробе, учинился изменником и ушел к шведам. Однако ж, слава Богу, что при нем в мысли ни пяти человек нет, и сей край как был, так есть. Однако ж вы, как наискорее, совершайте, с помощию Божиею, свое дело
[105] и око недреманное имей на Воронеж.
