К.А. Мерецков в своих воспоминаниях так рассказал о действиях Родимцева в этих боях: «Вот случай на мосту у Мансанареса в Мадриде. Мост этот мы называли “французским”. Марокканцы прорвались к окраине города и на рассвете атаковали мост. Республиканский пулемет, державший переправу под обстрелом, внезапно отказал. Фашисты уже вбегали на мост и, стреляя на ходу, устремились к нашему берегу. Бойцы дрогнули. Еще несколько секунд, и враг прорвется в город. Под огнем Родимцев бросился к пулемету. Фашисты были уже в нескольких шагах, когда “максим” снова заработал. Вражеские солдаты, срезанные ливнем пуль в упор, свалились на мост, а другие откатились прочь».
За этот бой Александр Родимцев был награжден первым в своей жизни орденом – Красного Знамени. В жизни генерала Родимцева будет много наград – две Звезды Героя Советского Союза, 14 орденов, медали, награды других государств. Но тот орден был первым, незабываемым.
Рядом с интербригадами оборону у реки Мансанарес держали также анархисты под командованием Дуррути. Но в какой-то момент их части не выдержали накала боев и среди них начался разброд. Этим воспользовался противник и прорвался в университетский городок, находившийся на восточном берегу.
Вот как описывает эти события в книге «Гражданская война в Испании (1936–1939)» российский исследователь С.Ю.Данилов: «Иностранный легион беспрепятственно хлынул в пределы столицы… Марокканцы одним броском с боем прошли в глубь городских кварталов более километра, упорно пробиваясь к площади Испании… Подоспевшие интербригады уничтожили авангард националистов, не допустив его к площади, и отбросили его остатки за пределы городской черты. В университетском городке несколько дней шло настоящее побоище. Борьба, как позже в Сталинграде, шла за каждый этаж, каждую лестницу, каждую комнату. Гранатные схватки перемежались с рукопашными».
Отец рассказал мне об одном драматичном эпизоде, который случился с ним в эти дни в университетском городке. Однажды его вызвали с передовой к командованию. Вскоре он вновь отправился на позицию, откуда недавно уходил. Он шел тем же путем, который хорошо запомнил. Ему нужно было пройти через полуразрушенное здание, расположенное на значительном расстоянии от места, куда он направлялся, и он был уверен, что находится на своей территории. Двигаясь быстро, но соблюдая осторожность, к чему он привык в прифронтовой обстановке, он вышел из-за угла длинного коридора и увидел двух солдат с винтовками в руках, стоявших спиной к нему буквально в нескольких шагах от себя. Это были фашисты. Он выхватил пистолет и выстрелил первым в то мгновение, когда они уже почти повернулись в его сторону. Если бы они стояли лицом к нему, имея оружие наготове, исход этой встречи мог быть другим… Отец благополучно добрался до места, но никто тогда не мог толком понять откуда взялись эти двое у них в тылу. Бои в развалинах были еще впереди.
В сражениях под Мадридом обе стороны понесли большие потери. Смертельное ранение получил и командир анархистов Дуррути. Но для войск мятежников последствия оказались более серьезными, поскольку их наиболее боеспособные части были сильно потрепаны, большой урон был нанесен их авиации и бронетанковым войскам. В республиканской армии потери хорошо подготовленных добровольческих соединений оказались меньше по сравнению с испанскими формированиями.
Битву за Мадрид в ноябре 1936 года франкисты проиграли.
Несмотря на то что главная задача советских советников и военспецов состояла в оказании помощи республиканским командирам всех уровней и подготовке кадров, жизнь постоянно вносила свои коррективы. В период с осени 1936 года по весну 1937 года положение на фронтах порой становилось настолько скверным, что им приходилось по согласованию с испанскими товарищами заниматься не терпящими отлагательства вопросами оперативного характера, боевой подготовки и участвовать в военных действиях.
За время пребывания моего отца в Испании произошло несколько больших сражений между республиканской армией и франкистами, оказавших заметное влияние на ход войны. Наиболее значительными из них являлись оборона Мадрида, сражение на реке Харама, а также одна из крупнейших за всю войну и триумфальная для республики Гвадалахарская операция и битва под городом Брунете. Отцу довелось принять самое активное участие в каждом из них, побывав при этом едва ли не во всех мыслимых в его положении ситуациях, выполняя порой функции, которые невозможно было предвидеть: советником, штабистом, командиром полка, офицером для особых поручений. А когда положение несколько раз становилось критическим он появлялся на передовой, где вместе с наиболее стойкими бойцами, рискуя быть окруженными, они прикрывали отход основных сил.
Освоить в короткий срок новые обязанности отцу удалось благодаря его переводу в распоряжение командира одной из наиболее боеспособных частей республиканской армии – 1-й бригады Энрике Листера, который ранее командовал 5-м коммунистическим полком. Этому предшествовал ряд событий.
Вскоре после ноябрьских боев за Мадрид по приказу Петровича отец вернулся в Альбасете. Петрович сообщил, что, по отзывам командования, подготовленные им испанские пулеметчики сражаются умело, но необходимо продолжить работу по подготовке кадров. Отцу было поручено заняться формированием двух пулеметных батальонов – испанского и интернационального.
Он очень обрадовался, узнав, что в учебный центр прибыли новые советские добровольцы. С одним из них, артиллеристом Николаем Гурьевым, за время, проведенное в Испании, они стали настоящими друзьями, так же как и с танкистом Дмитрием Погодиным, с которым он успел познакомиться в боевой обстановке. Уже скоро дружба Родимцева с этими людьми пройдет проверку на полях сражений – под Мадридом, на реке Хараме, под Гвадалахарой, Брунете, Теруэлем. Встречались они друг с другом и в годы Великой Отечественной войны.
Времени для обучения было в обрез, но помогал накопленный опыт. Спустя две недели оба батальона направились на защиту Мадрида. Капитану Павлито было приказано отправиться вместе с ними. Бои за столицу не утихали. Мятежники искали слабые места в обороне города и накапливали силы для нового удара, на этот раз севернее Мадрида.
Перед самым отъездом в Мадрид отец получил долгожданное письмо из дома:
«Здравствуй, милый Саша!
Большой привет от всех наших близких. Я работаю теперь воспитательницей в детском саду при Аэрофлоте. За Ирочку не беспокойся. Дочка со мной в садике. Дома бываю поздно вечером. Тяжело приходить одной в комнату, она кажется неуютной и чужой. Да еще от ненужных вопросов соседок подальше.
Ждем тебя домой.
Целую, твоя Катеринка».
Это была первая весточка от жены. Всего несколько строк, но они перенесли его на какое-то время в Москву, к родным. Как рассказывал отец, вспоминая этот момент, ему казалось, что это было очень давно – тот вечер, когда он вышел из дома в последний раз. А ведь прошло всего три месяца! Но сколько же событий они вместили в себя! И чем ближе они подъезжали к Мадриду, тем сильнее становилась тревога, вызванная ответственностью, возложенной на него.
Результаты работы Александра Родимцева за небольшой период его пребывания в Испании, его умение ориентироваться в обстановке и устанавливать хорошие отношения с испанцами и добровольцами из интербригад, четкие доклады о проделанной работе и положении дел на местах, проявленная личная храбрость при выполнении заданий не остались незамеченными командованием. Опыт, полученный Родимцевым, позволял направить его на новую работу в рядах республиканской армии. Тем более что обстановка на фронтах требовала большего присутствия руководящих советских советников в частях, что было физически невозможно. Часть работы должны были взять на себя молодые, но проверенные в деле офицеры.
