Якову Павлову, представленному к званию Героя Советского Союза, эта высокая награда была присвоена только в июне 1945 года. Надолго застряли где-то в штабах его наградные бумаги. Человек сдержанный и немногословный, Павлов вспоминал: «Александр Ильич Родимцев находился всегда с нами в боевых порядках. Он ободрял уставших, выдвигал способных, награждал отличившихся. Железная воля, высокое боевое мастерство, мужество, отвага в бою, отеческая забота о солдате – все это создало ему громадный авторитет. Каждый солдат и офицер, не колеблясь, шел за своим комдивом».
А вот что помнил о встречах с Родимцевым рядовой И.А. айменцев: «В Сталинграде я 101 день сражался у «Дома Павлова». Своего командира дивизии видел не один раз: и у мельницы, и у переправы. Это был мужественный, талантливый командир, очень общительный с личным составом – от офицеров до рядовых бойцов. Мог подбодрить, пошутить, особенно с ранеными. Было в нем что-то от Суворова – талант, смекалка. Не преувеличивая, пишу, каким его помню».
Сослуживцы отца рассказывали мне одну историю, случившуюся в период Сталинградской битвы. Однажды к Родимцеву обратился солдат и показал ему письмо из дома. Его пожилые родители писали, что изба у них совсем развалилась, а починить и помочь некому. Боец сказал, что его родное село совсем рядом, и попросил у комдива отпуск на три дня. Вернувшись на свой командный пункт, Родимцев отдал распоряжение оформить солдату отпуск, несмотря на доводы офицера штаба, что на основании таких-то приказов делать это нельзя. Отец нашел нужные слова в разговоре со своими штабистами, отпуск был дан, боец вернулся в часть в срок, все обошлось. В дивизии узнали об этом поступке комдива спустя довольно много времени… со слов этого солдата! Этот случай, так же как частое появление отца на передовой, внимание к быту и нуждам своих бойцов, о чем рассказывали многие ветераны, высоко подняли его авторитет в солдатской среде.
Для иностранных историков в Сталинградской эпопее главным феноменом, независимо от степени симпатии или антипатии авторов к нашей стране, является способность советских войск к сопротивлению в обстановке, которая, согласно всем канонам войны и того, что по-английски звучит как common sense, т. е. здравого смысла, считается безнадежной. Они стремятся понять, что же это за люди, которые сражаются, не жалея себя в полностью разрушенном городе, и при этом не только побеждают лучшую гитлеровскую армию, но и поворачивают ход войны? Ведь в Западной Европе воевать в городах было не принято: почти нетронутыми, порой без единого выстрела, они сдавались фашистам, а в 1945 году многие немецкие города без сопротивления доставались англо-американским войскам. Лишь в конце войны несколько крупных городов Германии подверглись разрушительным бомбардировкам американской авиации, унесшим десятки тысяч жизней мирных граждан и бессмысленным с военной точки зрения.
А разгадка этого явления, понятного далеко не всем, – в личных качествах бойцов и командиров, чья стойкость и вера в победу перевернула представления о возможностях человека.
В книгах зарубежных авторов встречаются любопытные характеристики советских военачальников и простых солдат – участников Сталинградской битвы. В частности, весьма неожиданно и эмоционально написал о генерале Родимцеве известный британский историк Энтони Бивор в своей книге «Сталинград», основанной на многочисленных архивных документах и беседах с участниками сражения: «Преждевременно поседевший интеллектуал и юморист Родимцев был человеком, открыто смеющимся над опасностью. Во время войны в Испании, где он был больше известен как Павлито, Родимцев служил советником и сыграл непоследнюю роль в битве за Гвадалахару в 1937 году. Солдаты, служившие у Родимцева в подчинении, считали его настоящим героем и больше всего боялись, что их переведут служить к другому командующему… Выжившие к концу Сталинградской битвы (бойцы 13-й гв. дивизии. – Примеч. авт.) говорили, что их решимость исходила только от Родимцева».
Отец, отвечая однажды на вопрос журналистов, чем был для него Сталинград, ответил: «Это, как второй раз родиться…»
Слава о подвигах бойцов 13-й гвардейской дивизии сыграла с отцом недобрую шутку. Военный совет 62-й армии представил его к ордену Суворова 2-й степени, но потом неожиданно отменил свое решение. У многих свидетелей тех событий сложилось мнение, что некоторые высокие чины болезненно восприняли всенародную известность, которую приобрели 13-я гвардейская и ее комдив.
В рассекреченных документах ФСБ РФ имеется сообщение начальника 2-го отдела 3-го управления НКВД СССР, комиссара госбезопасности 3-го ранга В.Р. Ильина от 5.03.1943 г., в котором он обращает внимание на странное, мягко говоря, отношение к Родимцеву. Он, в частности, пишет: «Некрасиво выглядит поведение Военного совета 62-й армии по отношению к Герою Советского Союза генералу Родимцеву, командиру 13-й гвардейской дивизии.
ВС 62-й представил Родимцева к ордену Суворова, а потом прислал в штаб Донского фронта телеграмму с отменой представления. Родимцев – почти единственный командир соединения, не награжденный за Сталинград. Сам Родимцев говорил мне: “Вокруг моей дивизии идет возня, которая ничего не стоит и не имеет оснований”».
Кинооператор Р. Кармен говорит: «С Родимцевым делают странные вещи. Его хотят всячески принизить, хотя он, как герой, выходит за рамки обычного командира дивизии».
Что касается изначального представления отца к ордену Суворова, то это являлось признанием его роли в обороне Сталинграда, которая подтверждается боевой характеристикой, подписанной командующим 62-й армией В.И. Чуйковым и членом ВС К.А. Гуровым, и, что особенно примечательно, практически совпадает с мнением Романа Кармена, хотя он никак не мог знать содержания этого закрытого военного документа. В этой характеристике написано: «Как командир дивизии т. Родимцев выделяется из состава командиров дивизий действующих на фронте армий не только твердыми волевыми качествами, но и как оперативно грамотный в тактическом отношении командир».
Совершенно ясно, что без согласия командарма В.И. Чуйкова представить любого командира его армии к столь высокой награде было невозможно. Причина неуклюжих и недостойных действий в отношении моего отца по вопросу о награждении кроется в том, что некоторые военные чины ревновали Родимцева к его славе. Люди, хорошо знавшие отца и знакомые с ситуацией, называли разные фамилии, поэтому точного ответа на вопрос о том, кто и почему принял решение об отмене награждения, я не знаю. Но главное, конечно, в том, что вскоре это недоразумение исправили, и отец был награжден орденом Кутузова 2-й степени.
Практически все люди, с которыми мне приходилось беседовать об отце, были уверены, что вторую звезду Героя Советского Союза он получил за Сталинград. Но на самом деле он был удостоен вторично этой высокой награды в 1945 г., как написано в Указе Верховного Совета СССР, «за умелое руководство войсками при форсировании Одера и в ряде других операций на завершающем этапе войны». Однако самым важным для отца явилось то, что в представлении его к присвоению звания дважды Героя Советского Союза, подписанном в феврале 1945 года командующим 5-й гвардейской армией генерал-полковником А.С. Жадовым, есть и слова о его участии в Сталинградской битве:
