После того как нас высадили в безопасном месте, отец, уже поджидавший нас и сильно взволнованный, увидев, в каком состоянии я и мама, не отходившая от меня, воскликнул: «Шайтан побери!», схватил меня в охапку и посадил в автомобиль. Вместе с еще одним ребенком и нашими мамами нас повезли в военный госпиталь.
В мальтинских военных лагерях были верховые лошади. Здесь я впервые увидел, как отец скачет верхом, преодолевает препятствия, удивляя всех не утраченным кавалерийским мастерством. Меня тоже сажали на коня под присмотром опытных конников, и я хорошо помню свой восторг от прогулок верхом, до и после которых я кормил коня с руки сахаром, морковкой или чем-нибудь еще.
Наше пребывание в Сибири оказалось недолгим. В 1953 году умер И.В. Сталин. Сейчас, когда оглядываешься на прошлое, трудно до конца понять, насколько тяжелой была морально-психологическая атмосфера того времени. Я хорошо помню огромный, в полный рост портрет вождя в обрамлении венков на фасаде здания напротив нашего дома. Портреты висели по всему городу на каждом здании. В день похорон все слушали по радио трансляцию из Москвы. Женщины плакали, мужчины стояли с серьезными лицами.
По стечению обстоятельств в этот год должна была произойти замена на должности, которую мой отец занимал в командовании Восточно-Сибирского военного округа. В середине 1953 года отец выехал в Москву за получением нового назначения. Вслед за ним вскоре отправилась и вся наша семья. Мы снова поселились в той же квартире в Кропоткинском переулке, из которой уезжали. Только теперь в одной из комнат проживал военный с женой.
В жизни отца, как и многих других людей, начинался новый этап, менялась не просто общая ситуация в стране, начиналась новая эпоха.
Форпост на Адриатике
Шел 1953 год – один из самых памятных в истории нашей страны, переломный, наполненный тревогой, надеждами, неожиданными для общественности заявлениями и действиями советского политического руководства, вызванными борьбой за власть после смерти Сталина. По всей стране прокатилась волна кадровых перестановок, затронувшая более всего не только партийную верхушку и органы безопасности, но и армию.
Отец был широко известен в армейской среде и имел хорошие отношения со многими высокопоставленными военачальниками, которые высоко ценили его профессиональные и личные качества. Вместе с тем новые руководители нашей страны по-прежнему придерживались сталинской кадровой политики по отношению к военным – на руководящих постах в армии, да и вообще в Москве, должно находиться как можно меньше известных и популярных в армии и в народе военачальников. Характерная для абсолютного большинства этих людей внутриармейская сплоченность, основанная на фронтовых отношениях, уважение к авторитетам и неприятие двурушничества представляли опасность для политических интриг и попыток разного рода произвола.
По этим причинам отец оказался в общем турбулентном административном движении, хотя, как говорится, и в плановом порядке. Его положение было, конечно, существенно лучше, чем у тех, кто был смещен со своих постов или впал в немилость у нового руководства страны, но в условиях всеобщего ожидания перемен оно не способствовало его уверенности в своем будущем, и перспективы дальнейшей службы выглядели весьма туманно.
В московских кабинетах обстановка была нервозная и суматошная. Определенная категория военных была в первую очередь озабочена тем, чтобы воспользоваться предоставившейся возможностью и занять освобождающиеся должности в центральном аппарате. Что касается отца, то он никогда к этому не стремился.
Генерал-лейтенанту А.И. Родимцеву после нескольких недель томительного ожидания было предложено продолжить службу на дипломатическом посту в военной миссии в одной из западноевропейских стран или в Германии. Служба в Германии для отца была категорически неприемлема по вполне понятной причине. Да и вообще работа в военной миссии в какой бы то ни было стране, при всей престижности и дипломатическом статусе, представлялась ему не очень привлекательной. Ему по душе была служба в войсках, конкретное армейское дело.
Еще одним вариантом дальнейшей работы явилось несколько неожиданное предложение должности главного военного советника и военного атташе в Албании. И хотя работа в этой стране на первый взгляд казалась не лучшим выбором, этот пост являлся, пожалуй, наиболее ответственным, связанным с конкретной работой в войсках, из всех, предложенных ему. Дело в том, что в этом небольшом государстве, ставшим нашим союзником, требовалось создать современную армию и военную инфраструктуру, которая в перспективе могла бы играть важную роль в районе средиземноморья в интересах всего лишь недавно образовавшегося социалистического лагеря. Отца очень привлекло в этой работе то, что в этом деле могут действительно пригодиться его военные знания и боевой опыт, а еще – большая самостоятельность по сравнению с другими предлагавшимися должностями, что для отца всегда являлось очень важным фактором.
По тому, как настойчиво отцу предлагались варианты работы за границей, он понял, что его упорно хотят отправить подальше от Москвы, желательно за пределы страны, чтобы не только отлучить его от возможности занимать командные должности в войсках, но и от депутатской деятельности в Верховном Совете страны и других связей с общественностью, которые всегда у него были.
Пауза затягивалась. Поняв, что рано или поздно ему придется принимать решение, отец решил посоветоваться со старшими товарищами и друзьями, мнение которых для него значило многое. В эти дни он встретился с некоторыми военными, под началом которых он воевал и служил в последние годы. Возможно, что решающей была встреча с Марией Фортус, той самой, которая помогала ему в Испании, которая прошла через тяжелые испытания, много работала с иностранцами, прекрасно разбиралась в людях и, что особенно важно, хорошо знала характер отца. Ее жизненный опыт и дружеское отношение к моему отцу, вне всякого сомнения, помогли ему в этот непростой период сделать выбор, уловить верное направление будущей работы, правильно построить отношения с иностранными товарищами.
Дав согласие на работу в Албании и пройдя соответствующую подготовку к командировке, отец в конце июня 1953 года выехал на новое место работы. Начинался новый этап в жизни генерала Родимцева, его судьба совершила очередной, довольно неожиданный поворот.
Вот так – из холода в жару, потом снова в суровые края. Но отец никогда не роптал на свою судьбу. Более того, он стремился к самостоятельной работе, вдали от кабинетов и не рвался в столицу.
Прежде чем перейти к албанскому периоду в жизни отца – исключительно интересному и необычному, мне бы хотелось рассказать о событиях, которые могли направить его линию жизни в другом направлении. Я намеренно так подробно остановился на времени его отъезда в Албанию. Дело в том, что вскоре после его отъезда в Москве произошло новое политическое событие, потрясшее страну почти так же, как и уход вождя.
26 июня в Кремле во время заседания Президиума ЦК КПСС группой генералов во главе с маршалом Г.К. Жуковым, действовавшим по указанию Н.С. Хрущева и Н.А. Булганина, занимавшего пост министра обороны, был арестован Л.П. Берия. Для проведения этой секретной и опасной операции Г.К. Жукову необходимо было в кратчайший срок отобрать несколько надежных и смелых генералов и офицеров, на которых он мог полностью положиться. По прошествии времени от своих близких родственников я узнал, что среди кандидатур, которые рассматривал Г.К. Жуков для привлечения к этой операции, был и генерал-лейтенант А.И. Родимцев. О том, что прославленный боевой маршал был высокого мнения о профессиональных и личных качествах Родимцева и считал его человеком своей когорты, было известно и раньше. Однако в этот день отец находился уже далеко от Москвы.
