И действительно, сколь бы мало ни соображали даже самые невежественные, но и они будут вынуждены признать, что невозможно вообразить облегчение и радость, которые испытал бы народ, если бы ему позволили поступать с солью так же, как с хлебом, то есть если бы каждый покупал её столько, сколько захотел и мог употребить
[641].
Разумеется, упразднение большого количества чиновничьих должностей, созданных для взимания налога на соль, и избавление от крючкотворства и волокиты, которую они допускают иногда по должности, но часто из злого умысла, чтобы принудить народ покупать положенное количество соли, принесло бы ему несказанное облегчение.
Кроме того, нет сомнений, что можно было бы произвести вполне справедливое возмещение провинциям, которые до настоящего времени пользовались льготами по налогу на соль
[642], сняв с них часть тальи таким образом, чтобы в будущем, когда им придётся покупать соль по более высокой цене, чем раньше, снижение размера тальи было бы для них равносильно повышению цены на соль, которое их коснётся, тогда как раньше они приобретали её свободно.
И ещё одно несомненно: хотя можно сказать, что снижение тальи касается лишь народа, а повышение цены на соль, которая до сих пор продавалась в провинциях, освобождённых от налога, затронет священников, дворянство и всех исключённых из подати, тем не менее все ощутят на себе последствия уменьшения тальи, ибо, поскольку гнёт её станет не столь сильным, доход от полученной по наследству земельной собственности вырастет в той степени, в какой арендаторы, которые на ней работают, будут освобождены от налогов, коими облагается недвижимость, взятая ими в аренду.
Наконец, бесспорно, что хотя трудности при претворении подобного плана в жизнь велики, однако же преодолеть их можно.
Если после рассмотрения этого плана в отношении соли будет обращено внимание на проект взимания су с ливра, то он покажется тем справедливее, что существует в различных государствах и уже дважды у нас принималось по нему решение – при великом короле Франциске и на ассамблее нотаблей в Руане
[643] при Генрихе Великом, вечная ему память.
Однако поскольку подозрительность настолько свойственна народу и общинам, что они обыкновенно считают недоверие главным залогом безопасности, исходя из чего постоянно опасаются, как бы самое для них полезное не оказалось им невыгодным, и поскольку крупные перемены почти всегда влекут за собой опаснейшие потрясения, то, вместо того чтобы советовать прибегнуть к такому плану, я отваживаюсь от него отговаривать и делаю это тем смелее, учитывая, что подобного рода нововведения никогда не должны предприниматься, если только не являются совершенно необходимыми.
Франция же отнюдь не находится в таком положении; наоборот, считаю гораздо более лёгким делом привести народ к достатку, а государство – к изобилию, не прибегая к подобным средствам, чем применяя их, ибо, хотя в нём нет таких трудностей, которые нельзя было бы преодолеть, существуют, несомненно, гораздо более серьёзные проблемы, чем необходимые экономические реформы для обогащения королевства, которые следует разрешить, не прибегая к подобным изменениям.
Для доказательства этого утверждения надо лишь рассмотреть расходы, коими можно удовольствоваться в мирное время, и понять, какую выгоду можно извлечь из имеющихся в казне сбережений, которые позволит сделать отсутствие войны.
Безопасность и величие королевства требуют выделить на военные расходы сумму не меньшую, чем указано в вышеприведённом проекте, поэтому следует считать, что они достигнут почти 12 млн ливров.
Расходы на содержание обычных гарнизонов, которые ежегодно достигают 3 млн, можно упразднить, потому что большинство военных, которых будет тогда содержать государство, разместятся гарнизоном в крепостях, а кроме того, большая часть указанной суммы уходит из королевской казны лишь для того, чтобы перекочевать в личные кошельки губернаторов, которые обыкновенно держат лишь 10 человек там, где должны иметь 100.
Однако поскольку трудно вовсе не иметь некоторых привилегированных городов, имеющих такую значимость, что нельзя отказать их губернаторам в особых гарнизонах, за которые они могли бы нести большую ответственность, так как сами бы их подбирали, то следует, на мой взгляд, удовлетвориться сокращением этих расходов на две трети, доведя их до 1 млн ливров.
Расходы на флот в западных и восточных морях не могут быть менее 2,5 млн ливров, как явствует из специальных документов, составленных на этот счёт.
Расходы на артиллерию достигнут – 600 тыс. ливров
Расходы на содержание домов Короля, Королевы и герцога Орлеанского – 3,5 млн ливров
На оборонительные сооружения – 600 тыс. ливров
Выплаты швейцарцам, от коих нельзя отказаться по соображениям чести – 400 тыс. ливров
Содержание строений обходится в – 300 тыс. ливров
Посольства – в – 250 тыс. ливров
Можно было бы полностью упразднить все пенсионы, которые ежегодно обходятся королю в 4 млн, но поскольку нельзя переходить от одной крайности к другой, минуя середину, и во Франции нет привычки давать отпор настойчивым просьбам, даже когда они совершенно необоснованны, то я полагаю, что следует удовольствоваться их сокращением наполовину. Это тем более необходимо, ибо обществу выгодно, чтобы праздность придворных не находила вознаграждения, а всеми этими средствами оплачивались военные тяготы и опасности, а посему впредь пенсионы и дары составят только 2 млн ливров.
Обыкновенные (текущие) расходы Короля – 50 тыс. ливров
Королевские предписания о выплатах
[644] – 400 тыс. ливров
Непредвиденные расходы и поездки – 2 млн ливров
Недоимки – 150 тыс. ливров
Наличные деньги Короля – 300 тыс. ливров
Все эти расходы не превышают 25 млн ливров
[645], и если вычесть их из суммы в 35 млн, составляющей приход, то останется 10 млн, которые с первого же года будут направлены на то, чтобы покрыть уменьшение тальи.
