Книга Лени Рифеншталь. Мемуары, страница 175. Автор книги Лени Рифеншталь

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Лени Рифеншталь. Мемуары»

Cтраница 175

Гюнтер Ран вместе с сеньором Родино навестил нас в Форменторе. Они прочитали рукопись и были в восторге. О моих кинопроектах ничего нового я не узнала. «Все, — сказал Гюнтер, — в отпуске, а твоя рукопись еще у переводчика. Не беспокойся, на этот раз, определенно, получится».

Наши финансы не позволили дольше задерживаться на Мальорке, да и я не хотела оставлять маму одну. Скрепя сердце решили мы потихоньку отправляться домой.

Была середина августа. В Тосса-де-Мар, что на побережье Коста-Брава, в это время года мы не смогли снять даже комнатушку, в конце концов устроились в переполненном молодежном общежитии на матрасах. Не хотелось покидать Тосса-де-Мар, не искупавшись в его великолепной бухте. В результате опоздали с отъездом и только ночью добрались до Фигераса, небольшого городка у французской границы. Напрасно мы искали здесь гостиницу. Хотя ночью было не очень благоразумно ехать через Пиренеи, но ничего другого не оставалось. Ханни, не умевшая водить машину, развлекала меня веселыми байками. Счастливые, до полуночи мы достигли перевала, но и здесь не нашли пристанища. В два часа ночи приехали во французский город Нарбон. Улицы были безлюдны и слабо освещены. И тут я увидела четверых мужчин, выходящих из пивной. Приблизившись к ним, я попыталась на школьном французском выяснить, где здесь можно переночевать. Мужчины уставились на меня и начали скалить зубы. Тем временем мой автомобиль покатился вниз по крутой улице. Одним прыжком я оказалось около него, рванула дверцу и вскочила в движущуюся машину, где, побледневшая от ужаса, сидела Ханни. В шоке она не сообразила потянуть на себя ручной тормоз. Когда я решила выйти, один из мужчин уже стоял рядом с машиной. В темноте казалось, что ему лет около сорока. К нашему удивлению, он на ломаном немецком объяснил, что поможет нам найти жилье. В это мгновение страх перед этим человеком явно перевешивал наше желание отдохнуть. Но вот я усадила мужчину рядом с Ханни, и, несмотря на страшное сердцебиение, повела машину в указанном им направлении. Темные переулки становились все уже. Несколько раз он делал знак притормозить у домов, где еще горел свет. Но все было напрасно. Мы не отваживались попросить провожатого покинуть нас, хотя только об этом и мечтали. Когда же он попытался остановить машину перед домом, над дверью которого висел красный фонарь, что означало бордель, мы категорически отказались. Мужчина, какое-то время размышлял, потом, вероятно, ему пришла в голову новая идея. Мы отправились дальше, но вскоре он велел тормозить.

— Здесь живет моя мать, я спрошу, не приютит ли она вас.

И исчез в темноте дома. Теперь следовало решать: уехать, чтобы избежать еще одной неприятной ситуации, или пойти на риск и переночевать здесь, а машину, неохраняемую, оставить в переулке. Наконец незнакомец вернулся и позвал нас. После некоторых колебаний мы закрыли машину, вошли в дом и там на крутой лестнице увидели старую женщину в ночной сорочке со свечой в руке. Она приветливо поздоровалась и повела в комнату, где стояла высокая крестьянская кровать. Оставив свечу, хозяйка исчезла. Наконец-то мы остались одни. Небольшая комнатка, почти без мебели. Кровать представляла собой чудище из черного дерева. Чтобы улечься, нужно было вскарабкиваться на нее, поддерживая друг друга. Задремать нам удалось лишь на рассвете.

Как же велико оказалось наше удивление, когда утром в комнату вошла хозяйка, чистенько одетая, мило причесанная, и с улыбкой пригласила к завтраку. Мы последовали за ней в уютную кухню, где нас приветствовал ее сын в свежевыглаженной рубашке. Теперь при ярком свете я разглядела его добродушное лицо. Он и не пытался скрыть радости, что сумел нам помочь.

Наше удивление возросло, когда его мать подала великолепный завтрак: ароматный кофе, сдобные булочки, сливочное масло, мед и мармелад. Люди были явно не бедные — в кухне оказалось много медной посуды и красивой керамики. Пока мы подкреплялись, женщина принесла фотоальбом. Только теперь мы поняли причину столь щедрого гостеприимства: сын, французский солдат, попал в немецкий плен. Его взяла к себе на работу крестьянская семья, где с ним хорошо обращались. Он до сих пор с ними переписывался.

При прощании мы сердечно поблагодарили хозяев, и я хотела расплатиться за ночлег и завтрак. Оба решительно отказались. Позже из Германии мы послали им подарок.

У Жана Кокто

На дорогах Канн и Ниццы было такое движение, что приходилось ехать почти со скоростью пешехода. На узких полосках пляжей Ривьеры под палящим августовским солнцем людей — как сельдей в бочке. Нашей целью был мыс Ферра, недалеко от Монте-Карло, где Кокто проводил летний отпуск. Он пригласил меня, намереваясь показать работы, подготовленные для нашего проекта «Фридрих и Вольтер».

Мы провели два незабываемых дня. Все вокруг Кокто дышало поэзией. Свои комнаты на первом этаже виллы он разрисовал яркими, но некричащими красками, преимущественно зелеными, всех оттенков. Библейские сюжеты, изображения растений и животных были абстрактными, но с элементами реалистичности. Кокто создал здесь свой собственный мир.

— Ты и я, — заявил он, — живем в фальшивом столетии.

Наброски киносценария оказались великолепными, Жан представлял себя в двух ипостасях — Фридрихом и Вольтером. Удивительно, как при помощи небольших мазков мастер умело перевоплощался в две совершенно противоположные личности. Подобный фильм мог бы стать настоящим киношедевром. На память у меня остались только его письма, которые до самой своей смерти он подписывал: «Фридрих-Жан-Вольтер».

Отвергнута

На этот раз я с трудом привыкала к жизни в Мюнхене. Меня очень заботило состояние здоровья матери, которая все больше слабела. Денег становилось все меньше.

С нетерпением ждала я вестей из Испании. Наконец от сеньора Родино пришло долгожданное письмо. Все этюды, писал он, за исключением относящихся к документальной части фильма, отклонены. Причины: «Самые большие сомнения у цензуры. Особенно в религиозном отношении: слишком перегружено негативными сторонами жизни — не для испанского менталитета». Его комментарий к «Танцу со смертью» был еще более категоричным. Он писал:

Великолепная тема, просто чудесная. К сожалению, созданный Вами образ Бога абсолютно невозможен для Испании. Цензура никогда не одобрит подобный фильм. То, что касается документальной части, — никаких проблем. Но все это очень растягивается во времени, и Вам желательно присутствовать на переговорах самой.

Мне было так горько и обидно, что пропало любое желание дальше заниматься испанскими кинопроектами. Чего мне только ни обещали, и с каким вдохновением я работала! Теперь все это лежит нетронутым в моем архиве.


АФРИКА
Лени Рифеншталь. Мемуары
«Зеленые холмы Африки»

Как-то ночью я читала только что вышедшие «Зеленые холмы Африки». Читала до самого утра. Очарование этого края, мастерски переданное Хемингуэем, пленило меня.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация