Я крикнула:
— Мне нужно переговорить с послом!
Мужчина с темным лицом сказал, что посольство закрыто, и предложил прийти завтра.
— Это невозможно, не могу ждать. Я должна поговорить с послом.
Араб хотел закрыть дверь. Пришлось просунуть ногу в щель. Он равнодушно посмотрел на меня и сказал:
— Я — посол.
Надежда умирает последней. Отчаянно и умоляюще я посмотрела на него и сказала:
— Разрешите войти, пожалуйста, дайте мне пять минут.
Меня впустили и провели в кабинет.
— Что вы хотите? — спросил господин посол.
Я рассказала ему о полученной телеграмме и тяжелых последствиях, которые произойдут, если я не получу визу здесь, и что сегодня я должна лететь в Нью-Йорк, а завтра в Германию. Вежливо, но определенно посол объяснил:
— Госпожа, если речь идет о визе, это продлится по меньшей мере дней пять.
Не выдержав напряжения, я заплакала и принялась умолять:
— Пожалуйста, сделайте же для меня исключение.
К счастью, я взяла с собой выданное в этом году в Судане разрешение на киносъемку и фотографирование, рекомендательное письмо шефа полиции Кордофана, а заодно — письма и фотографии членов суданского правительства.
Эти документы сделали невозможное возможным. Через полчаса у меня была виза. Но цена оказалась очень высока. Шанс увидеть свои снимки в журнале «Нэшнл джиографик», как и возможность сотрудничества с Национальным географическим обществом, я упустила.
Перед стартом
В самолете я почувствовала страшное изнеможение. Что могло бы случиться, не получи я в самый последний момент визу? Только мое страстное желание вновь встретиться с нуба совершило практически чудо. Но как же много я потеряла… Как близко я была к цели снять большой фильм, а теперь могла только организовать фотоэкспедицию. А что дальше?
Сумеет ли Роберт Гарднер заключить договор с «Одиссей-продакшн» и вовремя перевести деньги? Подобные мысли не давали покоя.
Самое трудное, что мне предстояло, это расставание с матерью. Она уже перешагнула за 84 года, и состояние ее здоровья значительно ухудшилось. Имела ли я право оставлять ее одну? Она настаивала на этом. В своем безграничном самопожертвовании моя мать желала только одного — увидеть меня счастливой.
В Мюнхене мне оставалось пробыть еще двенадцать дней. До конца октября автобусы «фольксваген» должны были отправиться в Геную. До этого требовалось сделать прививки против африканских инфекций, запастись запчастями для транспорта, получить страховку, перевести на два языка перечень налогов и, наконец, позаботиться о всевозможном провианте. Один из водителей, Вальтер, собирался получить предварительные навыки работы с кинокамерой. Ему требовалось также пройти практику при компании «Фольксваген», чтобы в случае возможных поломок суметь отремонтировать машины. Каждый свободный час я проводила у «АРРИ», где мы с доктором Арнольдом в полнейшем согласии приводили в порядок кинооборудование — оптику, фильтры, штативы и диафрагмы.
На приеме, устроенном Гитлером для деятелей искусств в рейсхканцелярии. Из этой группы я была знакома лишь с Лилиан Харвей и Вилли Фритчем. На снимке я третья справа.
Диплом о присуждении золотой медали за фильм «Триумф воли», демонстрировавшийся на Всемирной выставке в Париже в 1937 г. Награду мне вручил тогдашний премьер-министр Франции Эдуар Даладье.
.
Перед началом Олимпийских игр в Берлине. С другом и оператором Гуцци Ланчнером в поисках подходящих съемочных площадок. 1936 г
Во время Олимпийских игр. Лето 1936 г.
С Вальди Траутом, директором фильма «Олимпия»
С оператором Вальтером Френтцем в одной из специальных ям для съемок с предельно близкого расстояния соревнований по прыжкам в длину и по легкой атлетике
Оператор Лео де Лафорт специальной миниатюрной камерой снимает старт забега на стометровую дистанцию.
Афиша к фильму «Олимпия». 1938 г.
С оператором Вальтером Френтцем на тележке, специально сконструированной для съемок
Прием, устроенный для меня в честь премьеры фильма «Олимпия» во Дворце УФА. 20 апреля 1938 г.
Феноменальный легкоатлет из США Джесси Оуэнс — звезда и любимец публики во время Олимпийских игр, обладатель четырех золотых медалей
Банкет в Осло, данный в мою честь норвежским правительством после премьеры в этой стране фильма «Олимпия». Август 1938 г.
Перед итальянской премьерой фильма «Олимпия» Рим, август 1938 г.
