Следующие несколько недель мы осуществляли прикрытие с воздуха созданного в Буне плацдарма. Конец июля ознаменовал собой новый и довольно странный этап войны. Теперь мы больше не летали без парашютов. Появился соответствующий приказ Верховного командования, и капитан Сайто обязал всех летчиков носить парашюты во время выполнения боевых заданий. Странное чувство вызывали лежащий подо мной на сиденье парашют и лямки, опоясывающие тело. Раньше я никогда не летал с парашютом.
Раздражали нас и поступившие приказы, которые пусть и не выражали словами, но таили в себе какой-то зловещий смысл. Нам нельзя было атаковать вражеские базы. Капитан Сайто отдал приказ, запрещавший истребителям даже в случае необходимости пересекать горы Оуэн-Стэнли.
Всего лишь еще один раз – 26 июля – мне снова довелось увидеть Порт-Морсби. Нам удалось перехватить пять бомбардировщиков противника над Буной, и во время преследования я сбил два «B-26». Вместе с сопровождавшими меня Сасаи и Эндо в ходе преследования оставшихся бомбардировщиков я, нарушив приказ, пересек горную цепь. Мне удалось сбить еще один бомбардировщик, но, поскольку я не видел его падения, он считался «вероятно сбитым».
Тогда я в последний раз пролетел над авиабазой противника. Положение быстро менялось. К концу первой недели августа мы начали вести бои в совершенно незнакомых нам условиях. Американцы осуществили крупномасштабное вторжение на остров Гуадалканал.
Глава 21
29 июля лейтенант Дзёдзи Ямасита после патрулирования над Буной вернулся в Лаэ с известием, встревожившим всю базу. Наши истребители впервые были атакованы самолетами американской морской авиации. Он доложил капитану Сайто и его заместителю Накадзиме, что девять его Зеро столкнулись со смешанной группой, в составе которой находились американские пикирующие бомбардировщики «SBD» и истребители «F4F Уайлдкэт», в качестве самолетов наведения у которых действовали «P-39», поднятые, по его оценке, с авиабазы в Раби. Самолеты морской авиации впервые появились на нашем театре военных действий.
Известие о появлении американского авианосца в территориальных водах Новой Гвинеи не сулило ничего хорошего, и офицеры штаба приуныли. Раз у американцев нашелся авианосец для проведения операций против наших сил, дислоцированных в Лаэ, Буне и Рабауле, то, скорее всего, не далеки от истины были их заявления о победе у атолла Мидуэй и незначительных потерях во время сражения в Коралловом море. Если поступившие из Токио сообщения о разгроме нашим флотом сил противника у Мидуэя и в Коралловом море являлись правдой, то как мог авианосец оказаться в непосредственной близости от нас? Тут было что-то не так, и у нас впервые появились сомнения относительно правдивости повторяемых Токио заявлений о победе.
Но большинство находящихся в Лаэ летчиков эта новость скорее обрадовала. До поздней ночи мы продолжали расспросы пилотов из эскадрильи Ямаситы. Сколько там было самолетов морской авиации? Превосходят ли «F4F Уайлдкэт» по своим летным качествам «P-39» и «P-40»? Умело ли действуют американские летчики?
Их ответы воодушевляли, ибо эскадрилье Ямаситы удалось сбить три пикирующих бомбардировщика, пять истребителей и один «P-39», не потеряв ни одного Зеро. Теперь произошедшее у Мидуэя, в Коралловом море или где-то еще не имело для нас значения. Мы знали лишь одно: четыре месяца подряд мы наносили противнику урон, а появление самолетов морской авиации сулило куда более широкие возможности для новых побед.
Но в последующие три дня самолеты противника не появлялись над Буной. 30 июля девять «B-17» нанесли оказавшийся успешным удар по плацдарму, нашим же девяти самолетам удалось сбить всего один бомбардировщик противника. Эта заслуга принадлежала мне. Мне удалось догнать «Летающую крепость» над мысом Нельсон и сосредоточить огонь по носу самолета. По всей вероятности, первый и второй пилот погибли, потому что огромная машина, потеряв управление, рухнула в океан. Этот воздушный бой оказался одним из самых тяжелых для меня. Я был на волосок от гибели под огнем вражеского бомбардировщика, моим механикам пришлось всю ночь «латать» десятки пробоин, оставшихся в фюзеляже и крыльях.
2 августа нам пришлось забыть о самолетах морской авиации. В тот день произошло знаменательное событие – осуществилась давняя мечта всех японских летчиков-истребителей. Находясь над Буной на высоте 12 000 футов, мы заметили на фоне облаков пять точек на расстоянии нескольких миль от плацдарма. Они находились с нами на одной высоте, и, судя по всему, это были «Летающие крепости». Я поравнялся с самолетом Сасаи и показал на приближающиеся бомбардировщики. Он кивнул, после чего мы дали знать остальным летчикам о «B-17». Сохраняя боевой порядок, мы продолжали медленно кружить, пока бомбардировщики не оказались на таком расстоянии, откуда уже можно было четко различить четыре двигателя на крыльях каждого из них. Сасаи подал нам сигнал следовать за ним. Он поднял правую руку и покачал крыльями, приказывая перестроиться в одну колонну для лобовой атаки. Сброшенные топливные баки замелькали в воздухе.
Теперь нам выпал шанс подвергнуть серьезной проверке на практике свою теорию, над которой мы ночами работали у себя в казарме. Через несколько минут нам станет ясно, способны ли «Летающие крепости» выстоять в лобовой атаке. Ситуация была идеальной. Девять пилотируемых лучшими японскими асами истребителей Зеро против пяти огромных «B-17». Сасаи возглавил атаку. Ота отстал на 500 ярдов от его самолета, за ним следовал Эндо. Я летел четвертым в строю, также сохраняя дистанцию 500 ярдов, мои ведомые Ёнэкава и Хатори следовали за мной. Седьмым был Нисидзава, за ним Такацука, а замыкал строй пилот 3-го класса Ёсио Суэёси. Строй наших Зеро растянулся на 4000 ярдов.
Когда мы приблизились, «Летающие крепости» сомкнули строй. Самолет Сасаи нырнул под летящий первым бомбардировщик, а затем, набирая высоту и медленно выполняя петлю, открыл огонь по нижней части самолета. Через мгновение, завершив заход, он взмыл вверх, уходя в сторону. Дым окутал все пять бомбардировщиков, но это был дым их крупнокалиберных пулеметов. Строй самолетов противника продолжал свой полет.
Теперь пришла очередь Оты, выполнившего точно такой же, как Сасаи, маневр. Я следил, как трассирующие очереди его пулеметов прошивают летящий первым бомбардировщик. Вскоре самолет Оты начал вираж. В следующую секунду мощный взрыв скрыл из вида все самолеты. Яркая вспышка блеснула в небе, после чего повалили клубы густого дыма. Даже с расстояния в полмили я ощутил, как от ударной волны затрясло мой истребитель. «B-17» больше не было в небе. Он исчез, превратившись в обломки после того, как весь груз бомб взорвался от огня пушек Оты. Столь захватывающего зрелища мне еще не доводилось видеть, и я радостным криком приветствовал взмывший вверх из облака дыма самолет Оты.
Теперь свой заход с пикированием и набором высоты совершал Эндо. Его Зеро, медленно делая петлю, приближался к бомбардировщикам, ведя огонь одновременно из пушки и пулеметов. Трассирующие очереди прошли мимо, и Эндо поспешил набрать высоту, уходя от открытого бомбардировщиками перекрестного огня.
Пришла моя очередь! Легким движением руки я потянул на себя ручку управления, и находящаяся третьей в строю «Летающая крепость» стала медленно появляться в моем прицеле. Самолет противника приближался, и я нажал на гашетку. Ничего не случилось! Бомбардировщик, казалось, заполнил собой все пространство передо мной, пока я соображал, что произошло. Кретин! Я забыл спустить оружие с предохранителя, даже новичок не допустил бы такой ошибки. Мне грозила гибель, и я поспешил сделать разворот, успев проскочить от «B-17» всего в каких-то 20 ярдах.
