На высоте 13 000 футов в небе блеснула яркая вспышка. Там… далеко впереди в нескольких тысячах футов над нами. Вспышка повторилась. Это мог быть лишь солнечный свет, отражающийся от крыла самолета.
Я заметил первый истребитель. «Хеллкэт», чьи широкие крылья и фюзеляж нельзя было ни с чем перепутать, вырвался из облаков. Еще один! И еще. Сколько же их? Только посмотрите! Один за другим они появлялись из облаков казавшейся нескончаемой колонной. Я выпустил очередь, чтобы предупредить остальных. В ответ командир нашей эскадрильи и Муто покачали крыльями своих самолетов. Радар американцев безошибочно определил позицию наших самолетов. Колонна истребителей снижалась из облаков, находясь на расстоянии менее мили перед нами и всего на полмили выше.
Я стал считать истребители противника, пока они продирались сквозь тучи. На цифре семнадцать я сбился со счета. Они заметили нас! Семнадцатый истребитель – последний из посчитанных мной – резко повернул влево и начал пикировать. В ту же секунду все остальные истребители развернулись и с ревом понеслись на нас.
В ушах у меня зазвучали слова Миуры: «…не принимайте бой… держитесь все вместе…»
Легко сказать. Но как это сделать? Только взгляните! Истребители противника были повсюду, многие из них вышли из пике и собирались атаковать наши самолеты снизу, а из облаков тем временем продолжали появляться все новые и новые самолеты, готовясь напасть на нас сверху. Вторая колонна, где было больше двадцати самолетов, ринулась на тройку истребителей Муто. Не менее тридцати машин, закончив пикировать и быстро набирая высоту, открыли огонь по нашим бомбардировщикам.
Затаив дыхание, я следил за вцепившимися в бомбардировщики истребителями. Два сопровождаемых ослепительными вспышками взрыва, от которых затрясло мой самолет, превратили в обломки первый и второй бомбардировщики.
Вскоре истребители противника оказались в пределах досягаемости огня тройки Муто. Три Зеро, выполнив замысловатую петлю, уклонились от столкновения. Они даже не пытались открыть огонь, хотя вполне могли это сделать. От обиды я врезал кулаком по стеклу кабины. У Муто была отличная возможность. Он мог бы сделать переворот вправо и, не прилагая особых стараний, сбить сразу два истребителя противника.
Еще одна колонна истребителей быстро приближалась к моему звену. Дернув на себя ручку управления, я взмыл вверх, выполняя петлю, мои ведомые последовали за мной. Колонна истребителей была очень длинной. Выйдя из петли, мы заметили несколько начавших резко снижаться истребителей, языки пламени вырывались из находящихся в их крыльях пулеметов.
Я сделал переворот. Новые истребители. Еще одна петля.
И еще.
Переворот влево!
Переворот закончен. А вот и еще истребители. Сколько же их?
Надо уходить вверх!
«…не принимайте бой…»
Не все приказы выполнимы. Я не мог выполнить полученный приказ. Сейчас это было невозможно. Долго уклоняться от вражеских истребителей я не мог, этим я бы ускорил свой конец.
Резко повернув, я ринулся на пикирующий «хеллкэт». Он попал прямо под мой огонь. Истребитель закувыркался в воздухе и начал падать в океан, оставляя за собой длинный шлейф дыма.
Времени следить за его падением у меня не было. Я нажал педаль руля поворота и резко дернул ручку управления. Как раз вовремя! «Хеллкэт» с ревом пронесся мимо моего Зеро. Один за другим приближались истребители противника.
У меня не было времени сбросить расположенный под брюхом самолета топливный бак. Колонна истребителей противника, снижаясь, прошла мимо и стала набирать высоту для нового захода. Я дернул рычаг, и топливный бак полетел вниз. Я повернул. Мои ведомые по-прежнему не отставали от меня. Отлично! Они четко следовали полученным от меня инструкциям, повторяя выполняемые мной маневры.
Я весь взмок. Но времени стереть катящийся по лицу пот не оставалось. Все находящиеся в колонне шестнадцать истребителей закончили пикировать и теперь набирали высоту для новой атаки.
Вновь несколько показавшихся мне вечностью минут пришлось уклоняться, пикировать, делать петли и перевороты. Ручку управления вперед, назад, вправо, влево! Ногу на педаль руля! Разворот. Яркие вспышки трассирующих очередей. Мимо! Снова мимо! Прицел американцев был не точен.
Я бросил взгляд на бомбардировщики. Шла настоящая бойня: с грузом торпед самолеты медленно и неуклюже парили в воздухе, оставшись без прикрытия истребителей, тщетно пытавшихся отогнать атакующего противника.
Яркая вспышка, и в небе повис огненный шар. Взорвалась еще одна торпеда.
Меньше чем за минуту семь бомбардировщиков были уничтожены. Ни один самолет не остался целым, все превратились в обломки. Семь взрывов разнесли в куски семь бомбардировщиков.
Не легче пришлось и Зеро. Я увидел, как два наших объятых пламенем истребителя, войдя в штопор, падали вниз. Летчики даже не попытались выпрыгнуть, они сгорели заживо в своих самолетах.
Ни один из истребителей противника, похоже, не пострадал. За исключением одного, сбитого мной, все они находились в воздухе. Шансов уклониться от боя с армадой вражеских истребителей путем более умелого маневрирования у нас не было, ибо самолеты противника, похоже, ни в чем нам не уступали. Они были такими же маневренными, а по скорости пикирования и набора высоты даже превосходили нас. Спасала лишь неопытность американских летчиков. Окажись они более грамотными пилотами, через минуту все наши Зеро были бы сбиты. Кроме моего звена, других наших самолетов в небе видно не было. Уничтожившие наши самолеты истребители противника присоединились к тем шестнадцати, которые уже успели «потрудиться» над нами.
Мелькание голубых крыльев и белых звезд. Вспышки пламени, вырывающиеся из находящихся в крыльях пулеметов. Над нами. Под нами. Справа и слева. Противник повсюду.
Это напомнило мне Лаэ, когда двенадцать наших самолетов обстреливали один бомбардировщик. Мы тогда сломали свой строй, стремясь каждый в одиночку сбить самолет противника. Теперь вражеские истребители делали то же самое. Никакой организованности в их действиях не было. Они резко отскакивали, стараясь не попасть под огонь своих товарищей и избежать столкновения с другими самолетами, чьи пилоты жаждали крови. Я заметил, как летящий на нас истребитель, ведущий огонь, был вынужден свернуть, когда другой самолет, не обращая внимания на происходившее в воздухе, ринулся на нас.
Горячность пилотов противника спасала нам жизнь. Мы находились в середине огромного скопления самолетов. Стараясь избежать столкновения, истребители противника тратили драгоценное время, которого почти не оставалось на ведение огня. Но я не видел выхода из создавшегося положения. Мы находились в 400 милях от Иводзимы и в 50 милях от американских авианосцев, которых мы пока не видели, а могли и вообще не найти. Даже если бы мы их обнаружили, можно ли было надеяться оторваться от шестидесяти истребителей, значительно превосходящих в скорости наши самолеты?
Судьба предоставляла нам слабый шанс. Скоротечный воздушный бой постепенно смещался в сторону висевшей над водой огромной тучи.
