Десятки делегатов смотрели в нашу сторону, но никто даже не улыбался. А сидевший впереди испанец не выдержал, обернулся и буквально прошипел: “Вы нам не нравитесь… Вы нам не нравитесь”. Честно скажу, мне эта ситуация тоже более чем не нравилась. Серьезная дипломатия не допускает шутовства. А ведь Хрущев вел себя как настоящий шут.
— Этот эпизод войдет в анналы ООН, о нем никогда не забудут, — сказал я и добавил: — И ведь что удивительно, можно произнести десятки умных и даже блестящих речей, но оратора через десятилетия, может, никто и не вспомнит, башмак Хрущева не забудут.
— Лучше быть забытым, чем прослыть дураком, — сказал отец»
.
Обострение «холодной войны». Венгерское восстание, Суэцкий кризис
После XX съезда КПСС ситуация в странах социалистического лагеря стала быстро накаляться. Развенчание Сталина было сигналом к освобождению от тотальности советского образца государственности. В июне 1956 года под лозунгом «Хлеб и свобода» начались волнения в польском городе Познани, подавленные с привлечением армии. Свыше пятидесяти человек было убито.
Но еще более серьезные потрясения начались в октябре в Венгрии. Имея пример независимой политики Тито и обнадеженная секретным антисталинским докладом Хрущева, венгерская партийная молодежь выступила за либерализацию режима. 23 октября в Будапеште началась стотысячная демонстрация. Демонстранты требовали отставки правительства и партийного руководства. Они пытались прорваться к радиостанции, чтобы вести прямую трансляцию митинга. В других городах страны тоже начались волнения. Сотрудники венгерской госбезопасности, защищая радиостанцию, открыли огонь. Демонстранты ответили стрельбой. Началось вооруженное восстание. На следующий день в Будапешт были введены советские танки, но это только разожгло сопротивление. Советское руководство оказалось перед выбором — оккупировать Венгрию или смириться с поражением. Советское руководство опубликовало заявление, в котором признавались «серьезные ошибки» и «нарушение принципа равенства в отношениях с социалистическими странами». Однако это не помогло. Восставшие захватили здание горкома партии в Будапеште и повесили на уличных фонарях несколько офицеров безопасности. Для советского руководства наступил час роковых решений.
Положение усугубилось тем, что 29 октября в ответ на национализацию Египтом Суэцкого канала начались военные действия Англии, Франции и Израиля против Египта. В Москве увидели в этом связь с венгерскими событиями и содрогнулись перед перспективой тотального поражения. За Венгрией могли последовать другие социалистические страны. Тито не скрывал своих надежд экспортировать свой вариант социализма в Польшу и Венгрию.
31 октября Хрущев отдал приказ навести порядок в Венгрии с применением вооруженных сил. Мао Цзэдун сообщил в Москву, что поддерживает силовое решение. Через несколько дней венгерское восстание было подавлено.
Но это была сомнительная победа, за ней потом последовали подобные — ввод войск в Чехословакию в 1968 году и в Афганистан в 1979 году.
Параллельно венгерским событиям крайне обострилось положение на Ближнем Востоке в ноябре 1956 года, где президент Египта Гамаль Абдель Насер национализировал Суэцкий канал, по которому проходило две трети ввозимой в Европу нефти. Вместо того чтобы договориться с египтянами о финансовых условиях сотрудничества, правительства Англии, Франции и Израиля организовали интервенцию, не поставив в известность старшего союзника.
Советский Союз поставлял оружие египтянам, пытался перехватить стратегическую инициативу в этой стране, воспользовавшись отказом США выдать Каиру кредит для постройки Асуанской плотины на Ниле. Видимо, в Лондоне, Париже и Тель-Авиве посчитали, что Соединенные Штаты воспримут их военную операцию позитивно. Однако они не учли, что в Америке проходила предвыборная президентская кампания, и Эйзенхауэр пришел в бешенство, когда узнал об этой военной акции. Канал египтяне заблокировали десятками затопленных барж со щебнем, доставка нефти в Европу прекратилась, и к тому же Соединенные Штаты, которые вовсе не горели желанием усиливать в регионе позиции европейцев, отказались помочь союзникам поставками своей нефти, на что те очень надеялись.
«Я склоняюсь к мнению, — саркастически заметил Эйзенхауэр своим помощникам, — что те, кто затеял эту операцию, должны быть предоставлены самим себе в деле решения своих нефтяных проблем, так сказать, покипеть в своей собственной нефти».
Англичане и французы быстро утратили воинственность, когда столкнулись с удушающей нехваткой нефти. В результате агрессоры ушли, Насер остался, США окончательно утвердили свое первенство на Ближнем Востоке, а Советский Союз все-таки просунул ногу в захлопывающуюся дверь (после провалов в Иране и Израиле).
Активность в Египте (Хрущев пригрозил Англии и Франции войной вплоть до применения ядерного оружия), разумеется, привела к усилению «холодной войны».
После венгерских событий для Советского Союза наступило новое время — возникли и все более углублялись проблемы внутри социалистического лагеря, к которым добавились ухудшающиеся отношения с Китаем. Пекин не скрывал недовольства хрущевской политикой десталинизации, назвал ее «отброшенным мечом». Мао Цзэдун говорил: «Сталина можно было критиковать, но не убивать».
Как ни странно, по мысли китайский лидер почти полностью повторил слова де Голля о Сталине, сказанные в марте 1953 года: «Сталин имел колоссальный авторитет, и не только в России. Он умел “приручать” своих врагов, не паниковать при проигрыше и не наслаждаться победами. А побед у него больше, чем поражений. Сталинская Россия — это не прежняя Россия, погибшая вместе с монархией. Но сталинское государство без достойных Сталину преемников обречено…»
Постепенно растущая напряженность привела в конце концов к открытой вражде Москвы и Пекина. Стремление Хрущева к разрядке (СССР не выдерживал экономического противостояния с Западом) и ограничению распространения атомного оружия вызывало сопротивление Мао Цзэдуна, который видел в этом попытку урезать самостоятельность Китая. Еще в сентябре 1954 года, то есть уже после смерти Сталина, Хрущев прибыл в Китай с официальным визитом, чтобы укрепить свой авторитет в международном коммунистическом движении, в чем он тогда весьма нуждался. Был подписан целый ряд соглашений: выделялся новый кредит на 520 миллионов инвалютных рублей, расширялась помощь в строительстве 141 промышленного предприятия, китайцам возвращались военные базы в Порт-Артуре, ликвидировались совместные предприятия, создания которых так добивался Сталин. Кроме того, Хрущев дал согласие помочь в создании ядерного оружия и подготовке ученых-атомщиков. Позже Хрущев говорил о своих тогдашних ощущениях: конфликт с Китаем неизбежен.
В середине ноября 1956 года на 2-м пленуме ЦК КПК Мао Цзэдун открыто критиковал тезис Хрущева о возможности мирного перехода от капитализма к социализму: если можно взять власть парламентским путем, то другим странам «не надо учиться у Октябрьской революции», «с открытием этой двери, ленинизм уже в основном отброшен». Мао называл Хрущева «слабым политиком», слишком простодушным.
