При всем сем, и как бы то ни было, я имею все причины быть очень уверенным, что от вашего сиятельства четырехкратное поражение претерпевшей неприятель будет, по крайней мере, на сей раз только о своей собственной беспечности заботиться, и что ничто не избежит ни от вашего внимания, ни от вашего проницания, что только к лучшему службы и к достижению всевысочайших видов ее императорского величества оказываться будет, и что вы из всего того всякой раз часть наиполезнейшую извлекать будете, и что между сим временем мои вам от 7-го и 15-го сего месяца под № 134 и 145-м сообщенные мнения и заключения
[131] о предпринимаемых мерах, так в ваших действиях, как в предварительном обеспечении границ чрез назначение корпуса при Остроге уже к вам дошли, и что господин генерал-аншеф и кавалер князь Николай Васильевич Репнин тоже все ваши требования удовлетворил.
Вашего сиятельства всепокорнейший слуга
граф Петр Румянцев-Задунайский
Из сообщения П. А. Румянцева А. В. Суворову об отступлении австрийских войск от Люблина
5 октября 1794 г., Ташань
…Сему всему дурному вообще, так как и всем затруднениям, что вы терпите в сообщении с господином генерал-поручиком Ферзеном и в ваших дальнейших действиях, и всем тем нелепым известиям, чем вновь границы Изяславской губернии встревожены были, есть единственной и единой виной нечаянное и от нас вообще утаенное отступление австрийских войск от Люблина и подступное [коварное] занятие посреди наших войск лежащих мест.
Я нахожу, что ваше сиятельство очень хорошо сделали учреждением между Брестом и Люблином довольно сильного поста, через что вы оба сии пункта равномерно подкрепляете, и что через близость Радзина и Люблина Висла непрестанно чрез партии надзираема и тем способы неприятелю к его переходу или к доставлению жизненных средств чувствительно отягощены будут.
Я имею честь быть с почтением наиотличнейшим вашего сиятельства всепокорнейший слуга
Реляция П. А. Румянцева Екатерине II о победах А. В. Суворова, пленении Костюшко и бесплодности австрийских маневров
7 октября 1794 г., Ташань
Всемилостивейшая государыня!
Войска вашего императорского величества под предводительством генерала графа Суворова-Рымникского продолжают бить неприятеля, где он только показывается, как то 26-го прошедшего месяца и под деревней Селище случилось, и что все в при сем всеподданнейшем донесении, приложенном в копии рапорте помянутого генерала, наивнятнейше явствует. Я прилагаю к оному и другие копии – с писем австрийского генерала де Гарнонкурта к вышеупомянутому генералу и генералу графу Салтыкову и с письма вашего императорского величества посла графа Разумовского.
Известия, коих содержание подтверждает больше, нежели когда мыслей образ и так часто оказанное поведение сих союзных, а наибольше счастливое происшествие через низложение и пленение Костюшки, то совершенно, что все их нечаянные отступления и неприятелю под рукой чиненная помощь не служили ни к чему вяще к превознесению вам единым, всемилостивейшая государыня, довлеемой славы.
И хотя я о сей победе только по словам к генералу князю Репнину посланного подполковника Тучкова через генерал-майора графа Разумовского из Острога уведомляюсь, то я не упустил однако же мое мнение генералу графу Суворову-Рымникскому сообщить, и кое к сему моему всеподданнейшему донесению тоже в копии прилагается.
Вашего императорского величества верноподданный
Граф Петр Румянцев-Задунайский
Письмо П. А. Румянцева П. А. Зубову об успехах А. В. Суворова
7 октября 1794 г., Ташань
Милостивый государь мой граф Платон Александрович!
Начало отвечает совершенно всеобщим мнениям о несравненном Суворове. Боже изволил, чтобы дальнейшие следствия, кои главнейше от содействия иных корпусов князя Николая Васильевича
[132] зависят, имели то же или лучшие успехи – и чтобы везде совершенное согласие господствовало; средство, кое к лучшему естественным образом, нежели все иное способствует. Я буду на всю мою жизнь вашему сиятельству усерден и предан.
Ваш покорнейший слуга
Граф Румянцев-Задунайский
P. S. [Князь] Николай Васильевич слышал от своего курьера, что ехал через Люблин, что австрийцы собираются в Галицию, чего от них в сей раз, а особливо, что король Прусский за Краковское и Сандомирское воеводство паки сильно спорит, ожидать надобно есть.
Письмо П. А. Румянцева А. В. Суворову о предательских действиях австрийцев
9 октября 1794 г., Ташань
Сиятельнейший граф, высокопревосходительный господин генерал-аншеф и кавалер, милостивый государь мой!
В моменте, что я получаю ваш рапорт № 428-й, я поспешаю вам отвечать и вам сообщить мои мнения на в нем содержащееся: австрийцы, кои оставили Люблин вовсе не в пору и пресекли через сие ваше сообщение с господином генералом-поручиком Ферзеном, гнездятся теперь там по той причине единственно и едино, что мы оный занять хотим, и что польские войска оный в сем виде опорожнили, дабы обратить все их силы против нас.
Они нам оставляют только Владимир из части Волыни, что они занимают, который весь сгорел и лежит по обстоятельствам вовсе в мертвом углу, и молчат, как я вижу поныне, вовсе о низложении и пленении Костюшки, что ваше сиятельство из моего под № 183-м отправленного наивнятнейше видеть изволили. И я жду с нетерпением, что вы по сему вовсе неожиданному и наивсесчастливейшему происшествию предприняли. По сему буду делать дальнейшие распоряжения, относительно в границах и в Волыни находящихся войск, следовательно, и Орловского полка, который к корпусу генерал-майора графа Разумовского присоединен.
Я имею честь быть с почтением наиотличнейшим вашего сиятельства всепокорнейший слуга
Реляция П. А. Румянцева Екатерине II о движении войск А. В. Суворова к Варшаве
11 октября 1794 г., Ташань
Всемилостивейшая государыня!
Генерал граф Суворов-Рымникский идет большим шагом к Варшаве, и его партии делают поиски над неприятелем со многим успехом. Он вызывает как генералов вашего императорского величества, так и союзных, на сильнейшее содействие, и по многим причинам надобно бы сего ожидать, но я боюсь, что ежели пруссаки не предуспеют того сделать сами и одни, что и сей самопомысльный случай встретит много препятствий и те же предрассуждения и недоразумения, кои еще все время истинной виной малого внимания на целое, или на общественное, были.
Что до австрийцев, то они никак не опоздали занять Люблин по-прежнему так скоро, как дело шло, чтобы по изгнании неприятеля занять сие место войсками вашего императорского величества, и что по многим уважениям по тогдашним обстоятельствам всевещно очень надобным было, и откуда неприятелю, при вовсе коротком времени, что он там быть мог, однако же удалось бригадира Владычина, что пленных конвоировал, и некоторые посты на границе Изяславской губернии встревожить. Я прилагаю при сем моем всеподданнейшем донесении при особом регистре разные письмена, и между другими те распоряжения, что генерал граф Суворов-Рымникский сделал относительно пленных и что я ему в сем виде приметил.
