Вашего императорского величества верноподданый граф
Петр Румянцев-Задунайский
Из реляции П. А. Румянцева Екатерине II о действиях русских войск на пути к Варшаве и об общей обстановке
18 октября 1794 г., Ташань
Всемилостивейшая государыня!
Войска вашего императорского величества, что генерал граф Суворов-Рымникский предводит, были 11-го сего месяца в Соколах почти на половине пути к Варшаве, и где от него прежде высланная партия взяла знамя воеводства Подляшского и там собравшиеся кучи войск вовсе разогнала, трех из оной убила и одного пленила. Сей генерал не упоминает ничего даже в своих рапортах о Мокрановском и других неприятельских генералах, что с их корпусами из Литвы ушли; почему я не без основания заключать должен, что они его упредили и стоят между ним и Варшавой или находятся уже в ее окопах.
Он мне сообщил свою переписку с австрийскими и прусскими генералами и письмо его прусского величества со своим ответом на оное. Что до первых, то они в их в известном разуме почти непозволенном роде всегда те же, но не можно без многого удивления видеть, всемилостивейшая государыня, те поводы, по которым его прусское величество требует поспешного приближения к Висле генерала графа Суворова-Рымникского.
И ежели пленение Костюшки и другие с тем сопряженные обстоятельства…
[133] не переменят мысли сего короля, то могут наши предприятия великие затруднения встретить в покорении сего несчастного города и еще много больше во взятии квартир в его близости, и чтобы в виде, для которого то учиниться имело и под чем я отнятие способов к доставлению жизненных средств разумею, не было бы настолько полезным, насколько тягостным для войск, видя, что все в окольности сего несчастного очага лежащие обитания вовсе опустошены быть должны…
Письмо П. А. Румянцева А. В. Суворову о возможности одержать победу над поляками без помощи союзников
18 октября 1794 г., Ташань
Милостивый государь мой!
Я имею ваши рапорты… с их приложениями, я не вижу в первых ничего далее о Мокрановском и других неприятельских генералах, что шли с их корпусами из Литвы, и я должен заключать, что вся сия куча станет вам на пути к Варшаве, ежели они не были разогнаны нашими в Литве действующими войсками.
Я нахожу в последних ответы его прусского величества и австрийского генерала графа де Гарнонкурта малоудовлетворительными по моим заключениям в № 187: первый по поводам, по которым вы проситесь поспешить к Висле, и другой по объяснениям, что там касательно Владимира и реки Вепржа, и особливо сношения с Варшавой, наводятся, и кои вам теперь то очень внятно оказывают, чем сии войска и их генералы вообще занимаются.
Я очень уверен, что ваше сиятельство, так как все иные против неприятеля действующие генералы, очень скоро вовсе новые наставления иметь будете, к которым естественным образом и пленение Костюшки и многие через то открытые обстоятельства повод дают, и что ваше сиятельство между тем сим случаем воспользуясь и без всякого содействия союзных, через соединенные собственные силы теперь трепещущего неприятеля одолеете и все к вящей славе ее императорского величества обратите, коей она единственно и едино довлеет, и что вы не по держанному воинскому совету и не по нужде, но по победе в ваши квартиры возвратитесь.
Что до отвода пленных и взятой артиллерии, то я приказал господину генералу майору графу Разумовскому так поступать, как вы в том с господином генерал-аншефом и кавалером князем Николаем Васильевичем Репниным согласитесь, видя, что ваши назначения главнейше в рассуждении пути вовсе разные были. Я имею честь быть с почтением наиотличнейшим вашего сиятельства всепокорный слуга
Письмо п. А. Румянцева и. П. Салтыкову о мероприятиях по очищению волынского и владимирского воеводств от австрийских войск
Я получил вашего сиятельства рапорты… с их приложениями, и я вижу, что при Клеване побитый и рассыпанный неприятель через от австрийских войск занятые места подкрался и, в целом, так на пути, как на границе, многие замешательства вновь причинил. Сего ради я сужу нужным, чтобы ваше сиятельство, по проходе пленных от корпуса генерал-поручика Ферзена, ежели они через Луцк поведутся, господину генералу-майору графу Разумовскому в Олику идти и в околичностях оной и Луцка кантонир-квартиры взять приказали, а австрийскому генералу, что в близости командует, о сем приключении в дружеских выражениях изъяснили, насколько учиненное для польз обеих высоких союзных держав предосудительным есть, и чтобы по сему поводу себя вновь в неприятной непринужденности видите их команду просить, чтобы их войска из Волынского и Владимирского воеводств вышли, кои через императорские российские войска от неприятеля очищены и так давно занятыми были; я приказал чтобы пять рот стрелков к стороне Владимержица и Степана расположились и тоже под командой господина генерала-майора графа Разумовского состояли, и чтобы беспечное сообщение с вашим сиятельством и с в Бресте и в Минской губернии находящимися войсками главным предметом внимания и рачений сего генерала всякой раз было.
Из Реляции П. А. Румянцева Екатерине II о победах русских войск под Броком и у Кобылки
24 октября 1794 г., Ташань
Всемилостивейшая государыня!
Победоносные войска вашего императорского величества находятся уже соединенно и почти под Прагой
[134] и продолжают побеждать неприятеля, где они его найдут, как то и вновь 15-го сего месяца под Кобылкой, под непосредственным предводительством генерала графа Суворова-Рымникского, и 13-го числа под Броком, под командой генерала-майора графа Валериана Зубова, учинилось, и при котором случае много пленных сделано и одно знамя и несколько пушек взято…
Малое согласие, что наблюдают союзные, было уверительно и здесь виной, что Мокрановской, коего я в моем всеподданнейшем донесении № 40 и от 18-го сего месяца полагал быть уже в Варшаве, мог при сем случае спастись. И хотя я не имею веры достойных уведомлений о союзных войсках, где они действительно теперь находятся, и какое число неприятельских войск в обороне Праги назначено, и какие укрепления там сделаны были, и вообще о расположениях сих войск и обывателей Варшавы, но я не могу почти в том никак сомневаться, что войска прусские отступили от Закрочима и что он, Мокрановской, там Буг переходил и при Кобылке разбитый корпус только его ход закрывать выслан был.
И я должен быть очень уверен, что генерал граф Суворов-Рымникский, имея теперь лучшие и подробнейшие показания от многих пленных генералов, и главнейшие от Костюшки, о состоянии Варшавы и о расположении там замкнутой кучи, кончит сей поход или упокорением, или спалением сего мятежнического гнезда, ежели они пощады не предварят [предварительно не попросят].
