В 1803 г. по собственному желанию Михаил был командирован на Кавказ в распоряжение главнокомандующего князя П.Д. Цицианова. Блестящий лейб-гвардеец не боялся лезть под пули и отличился при штурме Гянжи 3 января 1804 г., во время которого вынес из боя раненого (им был будущий генерал от инфантерии П.С. Котляревский). А в бою 15 января во время отступления русского отряда через Закатальское ущелье едва не погиб сам при падении с горной кручи.
На смену жарким стычкам с воинственными горцами на этом же театре пришло участие в боях в начавшейся войне с Ираном (1804–1813). Михаил Семенович участвовал в походах в Имеретию и Эриванское ханство. Здесь он не только отличился ратными достоинствами, но и проявил завидные дипломатические способности, успешно проведя переговоры с имеретинским царем Соломоном, в результате принявшим подданство России.
По представлению главнокомандующего молодой офицер из поручиков был произведен, минуя одну ступень, сразу в капитаны и награжден орденом Св. Георгия 4-й степени. От своего прямого начальника Воронцов заслужил лестный отзыв, изложенный П.Д. Цициановым в письме Александру I: «Не могу особенно не рекомендовать при мне находящегося… лейб-гвардии Преображенского полка поручика графа Воронцова, который деятельностью и попечительностью своею, заменяя мою дряхлость, большою мне служит помощью и достоин быть сравнен с его сверстниками»
[40].
Его жажде упоения в бою могли позавидовать многие. С Кавказа Воронцов перебирается на западный театр, где принимает участие в русско-прусско-французской войне 1806–1807 гг. За отличия в Пултусском сражении (14 декабря 1806 г.) он произведен в полковники. В следующем году ему был вверен 1-й батальон лейб-гвардии Преображенского полка, с которым Воронцов разделил не только победы, но и поражение армии генерала Л.Л. Беннигсена от войск Наполеона под Фридландом (2 июня 1807 г.).
А через два года путь Воронцова вновь пролег на юг, на войну с Турцией (1806–1812), куда он направился в сентябре 1809 г. во главе Нарвского пехотного полка. На театре военных действий Михаил Семенович был до конца 1811 г., пройдя славную боевую школу П.И. Багратиона и М.И. Кутузова. Вот лишь основные вехи его ратной биографии в той войне: 1810 г. — успешный штурм крепости Базарджик 22 мая (производство в генерал-майоры, а полку дарованы георгиевские знамена); победы под Шумлой 11–12 июня и при Ватине 26 августа, овладение городом Систовом; 1811 г. — победа над турками в полевом сражении у Рущука 22 июня (золотая шпага, украшенная бриллиантами, от императора); сражение под Виддином 9 октября (орден Св. Георгия 3-й степени).
А потом пришел год 1812-й. В Отечественной войне Михаил Семенович принял деятельное участие. Еще накануне вторжения Наполеона он вступил в командование сводной гренадерской дивизией в составе 2-й западной армии Багратиона. Дивизия вела тяжелые арьергардные бои при отступлении, пока в районе Смоленска армии Багратиона и Барклая де Толли не соединились. Она мужественно сражалась у стен древнего русского города 5 августа.
В Бородинской битве 26 августа Воронцов получил приказ оборонять Шевардинский редут и Семеновские (Багратионовы) флеши. Именно на его дивизию и дивизию Д.П. Неверовского пришелся главный удар войск маршалов Даву, Нея и Жюно, подкрепленных кавалерией Мюрата.
На обороняющихся обрушился огонь 130 орудий. Подчиненные Воронцова защищали вверенные позиции воистину с львиным мужеством, из 4 тысяч уцелело всего 300 человек. Как писал Михаил Семенович, дивизия «исчезла не с поля сражения, а на поле сражения». Но даже при таких огромных потерях оставшиеся в живых гренадеры вместе с дивизией Неверовского отбросили французов, которые при пятой атаке флешей на некоторое время сумели захватить их (см. очерк о М.И. Голенищеве-Кутузове). Сам командир дивизии при этом получил ранение в ногу.
У вчера еще никому не известной подмосковной деревушки Воронцов и его боевые товарищи совершили такое, что, по мнению современников, затмило многие предыдущие победы русского оружия. Недаром у известного в те годы поэта и журналиста А.Ф. Воейкова родились такие строки:
Однако же в преданьях славы
Все громче Рымника, Полтавы
Гремит Бородино.
Скорей обманет глас пророчий,
Скорей небес погаснут очи,
Чем в памяти сынов полночи
Изгладится оно.
После сражения Воронцов был отвезен в Москву на лечение. В своем фамильном доме он обнаружил большое количество подвод, ввиду угрозы французской оккупации присланных из деревни для вывоза имущества. Офицер, дворянин, он и подумать об этом не мог и велел использовать транспорт для отправки раненых в свое имение в селе Андреевское во Владимирской губернии, где нашли заботливый уход до 50 генералов и офицеров и более 300 нижних чинов. Из его личных средств оплачивался труд докторов и выписывались медикаменты. По выздоровлении каждый рядовой снабжался бельем, обувью и десятью рублями. Денежная помощь оказывалась и неимущим офицерам.
Сам генерал, едва оправившись от раны, вновь стал в строй, приняв участие в заграничном походе русской армии. В наступлении на Восточную Пруссию и Польшу он возглавил легкий отряд из казаков и егерей, который, как и подобные подвижные отряды генералов А.И. Чернышева и Ф.Ф. Винценгероде, совершал глубокие рейды, настигая и уничтожая отдельные группы неприятеля. Такая тактика действий при движении русских войск к Одеру полностью оправдала себя. В подтверждение этой мысли знаток войны 1812 г. П.А. Жилин приводит такой эпизод: «…Успешными были наступательные действия и отряда Воронцова. 6 января 1813 г. войска отряда овладели Бромбергом — важным опорным пунктом противника на левом берегу Вислы. Французы, поспешно покинув город, оставили в нем 200 тысяч пудов муки, 2 тысячи пудов пороха…»
[41].
Воронцов отличился в Лейпцигском сражении 4–7 октября 1813 г., но особенно в сражении у Краона 23 февраля 1814 г. Оно украсило полководческую биографию Михаила Семеновича наравне с Бородинским сражением. Командуя отдельным отрядом в 18 тысяч человек, генерал с успехом отразил нападение превосходящих сил (30 тысяч) самого Наполеона. Когда от командующего союзной русско-прусской Силезской армией Г. Блюхера был получен приказ на отход, вверенные Воронцову войска в полном порядке отступили, выполнив поставленную задачу и не оставив противнику ни пленных, ни трофеев. За действия в этом сражении полководец был удостоен ордена Св. Георгия 2-й степени. Чуть позднее Александр I сделал его своим генерал-адъютантом.
После заключения мира Михаил Семенович командовал русским оккупационным корпусом во Франции, оставив в сердцах французов добрый след о себе, как о блестящем генерале и гуманном человеке. Немаловажный для его характеристики факт: при возвращении корпуса на родину в 1818 г. он из личных средств заплатил все долги, имевшиеся у русских офицеров во Франции и составившие полтора миллиона рублей.
