– Ишь ты, какой ершистый! – хмыкнула Саша. Впрочем, тут же подумала, что и впрямь перегибает палку. Парень за свою жизнь всякого натерпелся, семью потерял, дома лишился, а она стоит тут, выделывается… Она тряхнула светлой челкой: – Ладно, прости. Я, видишь ли, в положении, потому и характер стал таким… гадким. Самой противно. Давай лучше снова знакомиться, по-нормальному. Меня Сашей зовут, – протянула она руку.
– Александрой Вячеславовной, – хмуро поправил стоявший рядом Глеб.
– Нет, просто Сашей, – сурово зыркнула на мужа девушка. – Если бы у меня целый класс учеников был, тогда да, тогда по имени-отчеству. А с одним-единственным нам в эти игры играть незачем, нам дело нужно делать, важное и срочное. Поэтому лучше, если мы станем друзьями. Правда, Сергей? Или как к тебе обращаться?.. Венчик как-то еще тебя назвал… Цаплей, что ли…
– Сергей, Серёга, Серьга – как тебе удобней, – пожал Сашину руку парень. – А Цаплом меня в деревне называли, за высокий рост, за худобу. Если хочешь, тоже так можешь звать, я не обижусь.
– Нет уж, – замотала головой девушка. – Никаких кличек! Я буду звать тебя Серёжей. Хорошо?
– Плохо! – одновременно с кивком Цапла выпалил Глеб. – Что еще за панибратство? Сама же сказала, что дело будете делать. А тут тебе Серёжа, Сашуля…
– Какая еще Сашуля?! – набросилась на мужа девушка. – Твою ж кочерыжку! Ты чего несешь?! Перед гостем стыдно же! – Саша обернулась к Цаплу: – Не обращайте внимания, Серёжа. Это мой муж, он просто дикий немножко, невоспитанный.
– Это я – дикий?! – завращал глазами Глеб. – Ну, знаешь ли!..
Тут оба супруга одновременно вспомнили, что совершают ужасную ошибку: Глебу стало невообразимо стыдно, что он повысил голос на свою любимую, к тому же беременную, которой совсем нельзя волноваться, а Саша испугалась, что рассерженный муж устроит пожар и спалит ее единственного ученика. Поэтому они одновременно бросились в объятия друг к другу и запричитали:
– Прости!..
– Прости!
– Нет, это ты меня прости…
– Нет, ты, нет, ты…
– Я такой дурень!
– А я еще дурнее…
– Я ведь так люблю тебя!
– И я тебя!..
В конце концов, супруги разжали объятия и повернулись к тактично любующемуся рекой Цаплу.
Глеб кашлянул и протянул парню руку:
– Глеб. И не обижайся, ладно? День просто сегодня тяжелый выдался.
– Ничего, – выдавил улыбку Цапл. – Я не в обиде, всё хорошо. Сергей. Можно Серё…
– Нет уж, – отдернул Глеб руку. – Извини, но я тебя Серёжей звать не стану. Без обид.
– Я хотел сказать: Серёга.
– А для этого мы не такие большие друзья.
– Ты опять?.. – зашипела на мужа Саша.
– Э-э… – помотал головой тот. – Может, давайте пойдем домой? Что мы тут на ветру мерзнем? Да и Сергей, наверное, с дороги голодный, уставший.
– Если честно, я и в самом деле голодный. По дороге чуть Степана не слопал, – широко улыбнулся Цапл, чем поставил окончательную точку в процессе налаживания взаимоотношений.
* * *
Накормить ученика не составило труда, Саша всего лишь попросила, чтобы ужин в их с Глебом комнатку принесли не на двоих, а на троих. С непредвиденной трудностью она столкнулась позже.
Оставив Цапла с Глебом, девушка отправилась к Святой. Свекровь раскладывала пасьянс. Поприветствовав невестку кивком головы, она продолжила свое занятие. Впрочем, вскоре смешала карты и развернулась к Саше:
– У тебя что-то срочное, или так, проведать пришла? Как ты себя, кстати, чувствуешь?
– Хорошо чувствую, – ответила девушка. – И у меня – срочное.
Она хотела еще сказать, что вместо Славика ожидает теперь Ярославу, но передумала, ведь непременно возникнет вопрос, откуда она это узнала, а рассказывать о визите «лесной ведьмы» ей почему-то не хотелось.
– И что же именно? – Святая сгребла карты в кучку, выровняла колоду и принялась ее тасовать.
– Нашелся ученик. Ну, я вам говорила… Будущий учитель для «диких» мутантов. Вы разрешили одного… Помните?
– Почему я должна это забыть? – пожала плечами храмовница и вынула из колоды одну карту. Это оказался валет пик. Святая усмехнулась, вернула карту в колоду и положила ее на стол.
– Да нет, не должны, – дернула в ответ плечами Саша. – Просто вот, он тут. Там, в смысле, у нас с Глебом.
– И?..
– И вот… – развела руками девушка. – Нужно его куда-то пристроить, у нас-то для него места нет.
– Ты предлагаешь поселить его у меня? Потому что у меня места много? – повела рукой предводительница храмовников.
– Нет, конечно, – шумно выдохнула Саша. – Но… где-то же надо его поселить. Может, прямо в библиотеке?
– Еще чего! – вздернула брови Святая. – Сашенька, я тебя, конечно, люблю, и, как ты помнишь, пошла тебе на уступки, разрешив заниматься с одним учеником в моей библиотеке. Но, по-моему, ты переходишь некоторые границы. Нет?
– Так, а что делать-то?
– А почему этот вопрос возник только теперь? Когда ты планировала свою педагогическую акцию, ты об этом не думала?
– Не думала, – буркнула Саша и развернулась. – Я всё поняла. Простите за беспокойство.
– Погоди! – резко поднялась с кресла храмовница и подошла к девушке. – Я понимаю, что ты беременная, но ты эти закидоны оставь. «Я всё поняла. Простите за беспокойство!..» Не надо так со мной. Не люблю. И от кого другого не потерпела бы.
– Ну, а вот что? – взмахнула руками Саша. – Вот что мне делать, если вы так?.. Ну, не подумала я вовремя об этом. Да, я дура. Но ведь не отправлять же теперь парня назад?
– Парня?.. – усмехнулась Святая.
– Ну вот! – вспыхнула девушка. – Теперь еще и это. Я ведь не потому, что он парень… И вообще, я своего мужа люблю!
– Да что ты, что ты, – замахала на нее храмовница. – Не нужно оправдываться, я ведь ничего плохого не имела в виду. Просто подумала, как повезло этому красавчику, что у него будет такая славная учительница.
– Какой он красавчик?! Вы что?! Он – мутант! Тощий, плешивый, с совиными глазами и носом крючком!
– Бедные мутанты, – вздохнула Святая. – Никто-то их не любит…
– Зачем вы?.. Зачем?.. – на Сашиных глазах выступили слезы. – Ведь вы же знаете, что я… что у меня… что у вас…
– Что у меня сын – мутант, он же – твой муж? Знаю. Об этом трудно не помнить. И ладно, всё, хватит! Вытри нос и слушай меня. Своего ученика поселишь где-нибудь подальше отсюда, в дальних туннелях, не хочу, чтобы он у меня под ногами путался. Место уж всяко найдется, умирает людей, к сожалению, больше, чем рождается. И приставь к нему провожатого – одному запрещаю шататься.
