– Но… кого?.. Все же делом заняты.
– Так уж и все! – фыркнула Святая. – Возьми любого оттуда, где он поселится. Желательно, чтобы и впрямь был не очень занят. Из молодежи лучше всего. Впрочем, смотри сама.
– Хорошо, – сказала девушка. – Я могу идти?
– Да, конечно, я тебя не держу. Поцелуй за меня Глеба.
Целовать мужа Саша не стала – не потому, что обиделась на свекровь (она бы и без ее просьбы с удовольствием сделала это от себя лично), а потому, что неловко это было делать при госте. Да и вообще она чувствовала себя перед Сергеем виноватой – пригласить пригласила, а живи теперь, парень, где хочешь.
Глеб сразу понял, что супруга расстроена.
– Что? – осторожно спросил он.
– Всё нормально, – выдавила улыбку Саша. – Ты не знаешь, где есть свободное местечко, чтобы Серёжу пристроить? Лучше куда-нибудь подальше, где потише, чтобы он спокойно заниматься мог.
– Ну-у… – почесал в затылке мутант. – Да мест везде, я думаю, хватает… – И повторил почти буквально сказанное Святой: – Умирают у нас куда чаще, чем рождаются.
– А где Венчик живет? – спросил вдруг Цапл.
– В одном из дальних туннелей, – просветлела лицом Саша. – Ты к нему хочешь?
– Лучше бы было со знакомым, конечно. Да и парень он неплохой.
– Тогда идем, я тебя туда отведу.
Идти пришлось, конечно, далековато, и девушка засомневалась, удобно ли будет Сергею таскаться туда-обратно каждый день. С другой стороны, подумала она, человек и так всю жизнь в лесу живет, и не такие расстояния приходится оттопывать. Да и в любом случае – куда деваться-то?
Венчик встретил старого знакомого без особой радости; он и сам бы не смог ответить, что именно ему не нравилось в этом парне, но вот не лежала к нему душа – и всё тут! Но решение принимал всё равно не он, а Семён, который в ответ на Сашину просьбу приютить гостя лишь пожал плечами:
– Места хватит, пусть поживет. Надолго?
– Думаю, на месяц, – сказала девушка. – Может, чуть больше – как дело пойдет.
– Ну, за месяц-другой сильно он нас не объест. Главное, чтобы Святая была в курсе.
– Конечно, она в курсе! – закивала Саша. – Я только что от нее. Правда, она сказала, чтобы ему провожатого назначили. Из тех, кто меньше занят…
Близко посаженные глаза немолодого, худого мужчины сузились в щелочки.
– Ага. Дайте водицы испить, а то так жрать хочется, что аж переночевать негде.
– Ну ладно, простите, – смутилась девушка. – Мы тогда в другое место пойдем.
– Пойдут они, – буркнул мужчина. – А нам потом аукаться будет.
– Да ничего вам не будет! – рассердилась Саша. – Что я, доносчица какая, сразу на вас жаловаться Святой побегу? Не хотите – не надо. Добрых людей и без вас хватит.
– Обиделась? – усмехнулся Семён. – А на обиженных, говорят, воду возят.
– На мне нельзя воду возить, – буркнула девушка, – я беременная. Вы лучше скажите: дадите Сергею провожатого?
– Эй, Игорь! – развернувшись, крикнул в глубь слабо освещенного факелами подземного «зала» Семен. – Подойди-ка, будь добр!
Молодой, приятный на вид мужчина вскоре появился из сумрака.
– Кто у нас из молодежи меньше всего занят? – спросил у него Семён.
– Да так-то все заняты… Разве что Катерина не особо пока, она еще в стажерах ходит.
– Позови-ка ее, придется ей слегка работы добавить.
– Не надо Катюху! – выпрыгнул вперед Венчик. – Давайте, я с ним буду ходить! Тем более, я его знаю, это я его привез.
Венчик и так не симпатизировал Цаплу, но мысль о том, что рядом с парнем будет ежедневно находиться его девушка, привела его практически в ужас. «Вот ведь, привез на свою голову!» – мысленно застонал он.
– Не пойдет, – помотал головой Игорь. – Ты – дозорный. Если ты не станешь в дозоры ходить, значит, кому-то за тебя это делать придется вдобавок к своим обязанностям. Ты и так уже погулял, хватит.
– Но Катюха… – от огорчения потерял голос Венчик и лишь досадливо махнул рукой.
– Вы меня звали? – послышался родной до боли голос.
Катя уже была тут как тут, с любопытством переводя взгляд с одного лица на другое. На Цапле она задержала взгляд дольше всего. И по тому, как она брезгливо поджала губы и сморщила нос, Венчик понял, что гость ей совсем не понравился. На душе у парня сразу стало легче.
Саша принялась разъяснять девушке, какие на нее теперь ложатся обязанности, и всё это время Цапл не сводил с Катерины по-совиному круглых глаз.
Глава 13
«Драконы»
Выступление Кардана перед лузянами имело такой успех, о котором хозяин города монстров не смел и мечтать. Люди вопили так, что звенели стекла – вот-вот разлетятся вдребезги.
«Кардан, ты – лучший!», «Кардан, мы с тобой!», «Устюг – наш!», «Порвем всех!» – вот лишь немногое, что смог разобрать главарь в невообразимой звуковой какофонии. От столь мощного шума у него заболела голова и заныли зубы. Но несмотря на это, Кардан готов был, терпя боль, бесконечно слушать этот гимн своего торжества.
Да, теперь он наконец-то мог безоговорочно торжествовать; теперь он действительно чувствовал себя здесь главным, теперь не только на словах, но и на деле он стал хозяином города монстров. Он нашел и дал этим монстрам то, что стало их желанной целью, а сам он – тот, кто подарил им эту мечту, – превратился почти что в бога, пусть и «местного разлива», на большее он пока не претендовал. Главное, что люди поверили в него, что они были готовы безоговорочно подчиняться любым его приказам.
Это было похоже на волшебство, но Кардан не один год готовился к этой роли, к тому же он худо-бедно знал психологию, в частности – психологию масс, или, попросту, толпы. Это было отчасти похоже на разжигание костра. Во-первых, должны быть надлежащим образом подготовлены – правильно нарублены и высушены – дрова; во-вторых, эти подготовленные дрова требовалось определенным образом сложить; в-третьих – нужен был хороший материал для растопки. И, наконец, в-четвертых, для того чтобы разжечь костер, требовалась хорошая, сильная искра, которая, в свою очередь, должна была упасть в нужное место. Всё это Кардан тщательно подготовил. А сейчас – высек мощную искру, которая стремительно и неотвратимо превратилась в горячее, высокое пламя. Костер запылал. Теперь оставалось не дать ему угаснуть и сделать так, чтобы этот огонь не коптил зря небо, а выполнил возложенную на него великолепным разжигальщиком костров Карданом миссию.
«С таким огнем, – находясь в эйфорическом возбуждении, подумал он, – я растоплю на хрен Деда Мороза вместе с его отморозками, а эту долбаную Святую заставлю светиться – в самом прямом смысле. Я спалю храмовницу прилюдно, на костре, и ее предсмертный визг станет для меня лучшей музыкой из всех, что мне доводилось слышать. Я запишу ее «финальное выступление» на диктофон, чтобы потом еще не раз им насладиться».
