– Птиська? – оживился Чокаш. – Птиська тозе была.
Я онемела. «Бесстыдство» не подходит. Тут нужно слово покрепче.
– И ты не подивился, узрев почившего ворона?
– Я ефил, фто это иг’уфка на дистансионном уп’афлении, – обиделся Чокаш и, повернувшись ко мне, ткнул через плечо в Охотника: – А сего он так ст’анно болтает?
Касинель нахмурился.
– Непохоже на Сына Шакала – даровать без ответной выгоды.
– Он фказал, фто я единственный азумный селовек в этом го’оде, – гордо выпятил грудь Чокаш.
Похоже, принц обзавёлся преданным поклонником.
– Может, Варлог почувствовал в нём родственную душу? – предположила я.
– Зато у нас теперь есть его запах. Феникс сумеет отыскать по нему. – Глаза Касинеля обежали тощую фигуру. – Снимай.
Чокаш обнял на себе дублет с таким видом, словно Охотник велел скинуть кожу.
– Ни за фто!
Но Касинель уже ухватился за ткань. Ветхие нитки затрещали.
– Он сп’асывал до’огу к Ми’ному Пе’ек’ёстку! – взвизгнул Чокаш, отчаянно сопротивляясь.
– Что?
– Пода’ил эту к’асивую ку’тку и хотел знать, как туда п’ойти.
Касинель повернулся ко мне за разъяснением.
– Мирный Перекрёсток находится за пределами города, неподалёку.
– Что в нём особенного?
– Да вообще-то ничего… Голая площадка с верстовым камнем.
– По всему видать, что в ней есть нечто такое, что потребно Сыну Шакала. Нужно проверить.
– Вообсе-то он п’едставился как Ва’лог – п’ям как насего п’инца зовут, да? И, смею заметить, васы слова несут негативный оттенок, а вам самому следовало бы поуситься у этого зентельмена мане’ам.
– Тебе ведома дорога? – уточнил у меня Охотник, игнорируя выпад.
– Конечно! Постой-ка… Хм, любопытно. Слушай, Чокаш, а Варлог так и сказал «Мирный Перекрёсток» или просто описал его?
– Ми’ный Пе’ек’ёсток, – уверенно кивнул тот.
– Интересно получается: принц знал точное название места, но не знал, где оно находится.
– И что из этого следует?
– Вообще-то пока ничего, – призналась я. – Но вдруг как-то пригодится в дальнейшем? Ладно, нужно ехать, может, сам Перекрёсток подскажет цель Варлога.
– Дублет всё равно надобен – чтобы взять след после.
Возня за Варлогову куртку возобновилась.
– Касинель, не надо! Искать Варлога сейчас нет смысла. Мы не готовы к встрече, и нам в первую очередь нужно Кольцо. Чувствую, Перекрёсток играет во всём этом не последнюю роль.
После некоторой внутренней борьбы Охотник отступил.
– Ладно.
Чокаш победно запахнул дублет, под которым мелькнула голая волосатая грудь и приклеенные скотчем прямо к телу семейники. А методы полиции становятся всё более креативными!
– Если на этом фсе, ве’нусь, с васего позволения, в объятия Мо’фея, – высокомерно сообщил он и направился к ближайшей лавочке, где шелестела от ветра газета.
– Чокаш, – позвала я, – хочешь, отведу тебя домой?
Он не оборачиваясь помахал рукой, благодаря за предложение, но отвергая его. Улёгся на лавку, аккуратно разобрал газету на развороты и накрылся.
Глава 18
Во время скачки к Мирному Перекрёстку одежда на мне более-менее высохла, а сама я, кажется, начала привыкать к тому, что порой лечу над землёй, когда луна скрывается за облаками. Полезная практика для ведьмы.
– Теперь правее.
Касинель, прицокнув, направил мерцающего Феникса в указанном направлении, туда, где проступали контуры камня. Вскоре мы спешились на краю площадки. Мой спутник присел, тронул утоптанный песок и сообщил:
– Он был здесь. – Потом подался вперёд, будто принюхиваясь к следу. – Не менее шести часов назад.
Я тоже нагнулась, но так и не сумела разглядеть отпечатки ног. Охотник поднялся и двинулся к верстовому камню, следуя за видимыми лишь ему признаками чужого пребывания. В шаге от глыбы замер.
– Здесь Сын Шакала остановился, и к нему прибавился кто-то ещё. След чуть более явный, с переносом тяжести на левую пятку, как если бы…
– Этот «кто-то» сел ему на плечо, – догадалась я.
– Да. Спустя время Сын Шакала ушёл тем же путём, снова один.
Касинель оторвал взгляд от земли и уставился на камень. Я тоже посмотрела на выбитые на шершавой поверхности названия ближайших населённых пунктов и маленький крестик над ними – наверное, символ перекрёстка.
– Варлог планирует турне по соседним городам? – неуверенно предположила я. – Постой, что это… грязь?
Только откуда ей тут взяться, если дождей не было больше месяца, не считая тех нескольких капель, что выпали на следующую ночь после пробуждения принца? Я дотронулась до отпечатка, растёрла кашицу между пальцами, вгляделась и брезгливо передёрнулась.
– Кровь, – хмуро подтвердил догадку Охотник, а затем, к моему ужасу, перехватил руку и лизнул кончик пальца. Задумался и изрёк: – И пепел.
– Пепел от чего?
– Это к тебе вопрос, ведьма: кровь и пепел – похоже на колдовской обряд.
– Наверное, что-то из устаревших приёмчиков, – вильнула я. – Может, Варлог раскаялся, спалил Морока и завтра пойдёт сдаваться полиции? Как тебе такая версия?
Я сорвала пучок травы и вытерла пальцы.
– Столь же соблазнительна, сколь сомнительна.
– Согласна, поэтому обойдёмся без версий, только факты. Итак, сегодня вечером Варлог подарил привлекающий ненужное внимание дублет местной звезде эксгибиционизма, выведал дорогу к Мирному Перекрёстку, пришёл сюда, постоял вместе с Мороком, испачкал верстовой камень своей кровью и неизвестным пеплом и ушёл. Я ничего не упустила?
– Вероятно, Сын Шакала, избавившись от своего одеяния, обзавёлся иным.
– Другими словами, на завтрашней ярмарке и пятничном балу он преспокойно сойдёт за гостя из другого города, – подытожила я. – Узнать его сможет только Друзила Гримсен, и то как маньяка. Попрошу завтра Чезаре поискать по своим каналам информацию про Мирный Перекрёсток, потому что пока я не вижу смысла в действиях Варлога. А во всех непонятных ситуациях нужно ложиться спать, именно этим и предлагаю заняться.
– Отвезу тебя домой, – кивнул Охотник. – День был долгий, следует хорошенько набраться сил.
Долгий – не то слово. Просто бесконечный!
Мы вернулись к Фениксу, который держался подчёркнуто за пределами площадки с верстовым камнем и нервно шевелил ушами, переступая с ноги на ногу. Ему было явно не по себе. Охотник уже собирался меня подсадить, когда глухое уханье заставило нас обоих посмотреть вверх.
