Вокруг нее вспыхнул серебристый ореол силы, а губы изогнулись в предвкушающей улыбке.
– Интересно, – колокольчиком прозвучал голос женщины, и она сделала шаг вперед. Я зеркально повторила ее движение, но отступая, и чувственные губы Серебрянки исказила усмешка. – Ну, куда же ты торопишься, деточка? Мы еще даже не начали…
Бежать! Развернуться и нестись, как лань, достичь дома и затеряться среди гостей, найти Кика и прижаться близко-близко или кого-нибудь из Мастеров и спрятаться за ними, прислониться лбом к спине и поверить, что ничего плохого не случится. Лишь бы дальше… дальше от нее! Она вселяла такой ужас, что я даже двинуться не могла. Хотелось заскулить от ужаса, осесть на камни, сжаться в комочек и обхватить себя руками. Но я стояла и смотрела. Не с коленей. Хотя ноги дрожали так сильно, что казалось, что каждая секунда этой иллюзорной гордости последняя.
– Хм, какая отважная девочка, – мелодично пропела серебристая тварь, делая еще несколько скользящих шагов ко мне и останавливаясь буквально в метре. – И как же мне тобой распорядиться… Ты тронула сердце моего мальчика. – Она подняла окровавленную руку и с улыбкой оглядела ее. Перебрала длинными узкими когтями и безмятежно сказала: – А касаться его сердца позволено только мне…
Я, как зачарованная, глядела на ее пальцы… и понимала… как никогда отчетливо понимала, в каком смысле она употребила это выражение.
– Ну вы и…
Называть ее на «ты» я не могла… хотя это указало бы на мое пренебрежение. Мы часто допускаем панибратское отношение к недругам, желая их уязвить.
Я не закончила, да это и не требовалось.
– Кто? – с неподдельным интересом спросила светловолосая садистка. – Как ты можешь меня назвать?
– Безумная, – тихо отозвалась я и добавила: – Обреченная.
– Он попытается меня убить, – прищурила глаза Серебрянка и облизнула розовые губы. – Мой лучший мальчик непременно захочет до меня добраться. Но как же это сложно… увидеть меня, почувствовать запах… и не склониться. Он весьма ко мне привязан.
Я не ответила… в этом не было нужды. Она слышала лишь себя… и свое сумасшествие.
– Юль, ты где? Феликс с ног сбился, Лар увидел, как ты спускалась в сад… Тут нежелательно бродить.
Мы обе вздрогнули от резкого голоса Мастера, а потом я услышала торопливые шаги недалеко от нас и облегченно выдохнула, понимая, что Пытка совсем скоро появится из-за поворота.
А она… она лишь предвкушающе улыбнулась, шепнула: «Так будет еще любопытнее» и рассыпалась серебристой пыльцой… но перед этим с тонких пальцев сорвалась вязь заклинания, которое окутало меня и через миг впилось в тело тысячами иголок. Боль была всепоглощающая, она как под кожу проникала, выворачивала… тянула. Подчиняясь, я сделала несколько шагов вперед и, коротко простонав от совсем невыносимого приступа, упала на колени, опираясь руками о мокрую землю. Холодную, влажную… липкую.
Боль схлынула так же быстро, как и пришла. Я подняла ладонь и растерла меж пальцев непонятную маслянистую жидкость. Густую, с отчетливым запахом железа. Мой взгляд скользнул вперед и наткнулся на труп. Мертвый беловолосый парень лежал совсем рядом. Красивый, молодой, с искаженным наслаждением лицом… и рваной раной в груди, которая безобразно смотрелась на белоснежном камзоле.
И он был неуловимо похож на Леля… особенно в этой смертельной бледности. Да, она действительно была на нем помешана.
Я, коротко проскулив от страха, шарахнулась в сторону, лихорадочно пытаясь вытереть руки о платье.
А потом… шаги. Почти неслышные. Но идущего выдавали камни тропки… они эхом отзывались, извещая меня. Я медленно подняла глаза и увидела застывшего с каменным лицом Мастера Пытку.
Я успела лишь облегченно вздохнуть и улыбнуться. Он ответил. Так, что я закоченела, понимая, что ЕЕ я не боялась. А ЕГО… его – да.
Высокий, в белоснежном плаще, с яркими хищными синими глазами и птичьими чертами лица. И он смотрел на меня как на добычу. Нет… как на мясо. Которое по какой-то нелепой причине все еще живо.
– Серебрянка… – выдохнул Лельер и сделал шаг вперед… окутываясь синим пламенем.
– Она ушла, – чуть заикаясь, ответила я, огромными круглыми глазами наблюдая за приближением шута.
– Кто ушла? – вкрадчиво спросил Хин, медленным скользящим шагом приближаясь ко мне. – Юля ушла? Так она, на твое счастье, сюда и не приходила… Лилиша.
Я изумленно охнула, а потом… наклонила голову, и вперед хлынул густой поток длинных волос… серебристых длинных волос, которые растекались по заляпанному кровью белому платью. Взглянув на руки, я удостоверилась в страшной догадке. Длинные когти, испачканные в крови убитого мальчишки.
– Лилиша, – снова протянул Мастер, обходя меня по кругу и почти лаская взглядом. – Ты так старалась меня задеть, и у тебя это получилось. Ты так хотела меня увидеть, и твои желания сбываются. Ты так хотела меня… и это сбудется, но на моих правилах.
Он подошел ко мне, властно, до боли сжал подбородок и, наклонившись, пропел на ухо:
– Плюнула огнем и зашипела, догорая, черная свеча. У тебя лицо невинной жертвы и немного есть от палача…
[3]
– Лель… – слабо выдохнула я, пытаясь высвободиться и хоть что-то сказать, перестав блеять, как овца на заклании.
– Что… Госпожа?.. Или сегодня тебе нравится подчиненная роль?
– Лель…
– М-м-м… Боюсь, что сегодня выбора не будет.
Он так резко оттолкнул меня, что я споткнулась о тело мертвого парня и упала, рассадив в кровь ладонь, а потом начала по инерции отползать от него дальше, со священным ужасом таращась на такое чужое сейчас лицо. Хин потянул носом, дьявольски усмехнулся, подошел и, присев на корточки рядом, запустил руку в мои волосы, перебирая пряди, пропуская их меж пальцев.
– Жестче стали? – вслух удивился он. – Или совсем память отказывает? Все же сколько лет прошло.
– Лель, она тебя обманула, – откашлялась я и попыталась донести до шута истину.
– Конечно-конечно, – спокойно согласился Лельер и погладил меня по щеке, шее, перехватил раненую руку, несколько секунд любовался на выступившую из царапин кровь, а после поднес к губам и… медленно лизнул.
Наверное, в этот самый момент, содрогнувшись от тупой, ноющей боли, я поняла, что мне ничто не поможет. Даже если сейчас падет это чертово иллюзорное заклятие – Лель уже слетел с катушек. Его не остановит даже мой настоящий облик… не после того, что он сегодня видел. Не после его мертвого двойника, что валялся за нашими спинами.
Случилось то, чего я боялась больше всего на свете. Я оказалась на месте его жертвы. Искренне ненавидимой, любимой жертвы и мучительницы. Мне предстоит ответить за все, что она натворила.
