Я успела кинуть в него каким-то флакончиком, но не попала.
Купание было стремительным. Меня вытряхнули из сорочки, отправили в душ, и после него Ришка с крайне серьезным лицом стала перечислять, чем именно мне надо намазаться и в каком порядке. На пятом наименовании я запуталась, выбрала одно какое-то молочко для тела и, не слушая возражений, выпихнула чрезмерно ретивых девчонок в спальню.
Пять минут тишины и спокойствия…
Ура!
Но все хорошее когда-либо заканчивается.
В момент умывания в зеркале материализовалось чье-то потусторонне жуткое лицо, и я от неожиданности заорала и швырнула в стекло подвернувшимся под руку флаконом с притираниями.
– Зачем же так нервничать?! – возмутился призрак, в котором я с некоторым опозданием признала Мерилин.
– Да ты знаешь, что мне тут с самого утра устроили? – возмутилась я, переводя дух.
– Юля, ты не представляешь, что мне уже с неделю устраивают, – пожаловалась в ответ домоправительница Кика, которая опрометчиво взвалила на себя организацию нашей свадьбы.
– Ты что хотела? – наконец-то успокоилась я и смогла мыслить конструктивно.
– Пока ты не занята, я хотела рассказать тебе о распорядке сегодняшнего дня, – деловым голосом начала Мерилин. – Итак, с девяти и до двенадцати завтрак и подготовка невесты. К часу явятся жених и его друзья – выкупать тебя. Надеюсь, что денег у них с собой много – мы планируем хорошо заработать на этом мероприятии… —
Последнюю фразу она пробормотала под нос и вполголоса.
– Что?! – изумилась такой наглости я.
– А? – словно опомнилось привидение. – Ничего-ничего, это так, мысли вслух. Дальше! Примерно до двух мы торгуемся, а дальше тебя похищают. Главное, не пугайся и не особо сопротивляйся, так как возвращать тебя жениху надо в максимально приличном и немятом виде.
– Какое, к чертям, похищение?! Мы на такое не договаривались.
– Юля, надо было смотреть план мероприятий, который ты подписала не глядя. – Мерилин помахала у меня перед носом бумажкой, под которой и правда красовалась моя подпись. – Твое согласие уже есть!
Ы-ы-ы-ы… Мама, забери меня назад.
– Итак, дальше. Примерно часа в четыре тебя передают обратно жениху и его компании. В пять церемония бракосочетания в Кален-Заре! Ваш брак засвидетельствует сам Гудвин – это очень почетно! После танцы, застолье и прочие радости, а в девять вечера вы перемещаетесь в древнее капище, чтобы сочетаться браком перед лицом богини Маэжи и получить ее благословение. Там же проводите брачную ночь.
– В древнем капище?..
Мне разом представились картинки с полуразрушенным храмом в сиянии луны и брачная ночь на алтаре в соответствии с традициями.
Замуж расхотелось окончательно.
– Мерилин… я не хочу!
– Что значит «не хочу»?! Все хотят, а она не хочет! – возмутилась домоправительница. – В общем, оставляю тебя. Главное, не забудь – похитителям не сопротивляешься! А то за травмы они дополнительные деньги дерут…
Привидение пропало в зеркальной глади, а я очень грустно посмотрела в окошко. Может, еще не поздно?..
Но за ним тут же материализовалась Всадница Смерти, которая самым загробным голосом протянула «По-о-оздно!» и расхохоталась.
Я размашисто ее перекрестила и пошла в спальню – приводиться в порядок.
– А вот и ты! – с радостью год не жравших человечины людоедов улыбнулись мне подруженьки, «вооруженные» до зубов расческами и щипцами для завивки.
Я попятилась, но сбежать не дали.
И вот через часа полтора я рассматривала в зеркале бесконечно красивую и такую же бесконечно замученную себя.
Свежий цвет лица, лучистые глаза, розовые губки, красивая прическа… куколка, а не девушка!
– Ниче так, – одобрил наши труды Лель, который валялся на моей кровати и щелкал семечки. – Но я декольте ниже сделал бы, благо есть что показать.
– Тебе надо, ты и делай, – огрызнулись девчонки, и когда Лель с готовностью встал и протянул ко мне руки, то дополнили: – У себя делай, извращенец! Отрасти и показывай!
Шут несколько секунд подумал, а после решительно покачал головой:
– Нет! Я, конечно, тот еще извращенец, но не настолько.
– А насколько? – тут же заинтересовались девчонки и даже я заинтересованно навострила ушки.
– Оу? – Наш придворный и задокументированный дурак подошел к Насте и Ришке, обнял их за плечи и вкрадчиво протянул: – Хотите знать?
Я оценила выражение его лица, рассмеялась и вставила свои «пять копеек»:
– Девочки, судя по пакостной физиономии, сейчас будет сказана гадость!
– Да мы в нем и не сомневались, – фыркнула Риша, высвобождаясь из рук Леля, и расправила красивую ажурную тунику с ворчливым: – Все кружева помял…
Лель ничего не ответил, лишь поправил прическу и вернулся обратно на кровать.
Я же с тяжелым вздохом рассматривала себя в зеркале.
Волшебное платье мягко светилось и переливалось узорами кружев и вышивки на ткани.
– Так, все вроде готово! – Настя критически меня осмотрела, еще раз повертела и махнула, подзывая Ришку. – Неси туфли!
Туфли мы заказывали у одного из лучших обувных дел мастера в Изумрудном городе. Белоснежные, из мягкого, словно полупрозрачного, материала, они практически не ощущались на стопе, невзирая на то что шпилька вознесла меня на десять сантиметров над полом. В общем, воплощение мечты любой женщины, а не туфли.
Я осторожно обулась и осмотрела себя в зеркале.
Великолепна.
В душе прочно поселился легкий холодок страха пополам с трепетом предвкушения. Насладиться этим чувством мне не дала Мерилин. Всадница Смерти с деловым выражением на личике материализовалась в комнате и сообщила:
– Они приехали! Через минут десять подружки невесты идут вниз – наиболее выгодно продавать новобрачную. Невеста может подсматривать и удостовериться, что девочки не продешевили.
– Но!.. – попыталась что-то возмущенно чирикнуть я.
– Да, ты права! – сжала мне руку довольная Ришаль. – Все будет на высшем уровне!
В общем, как все, наверное, поняли – моя свадьба была замечательным развлечением для всех, кроме меня.
Те несчастные пять минут перед выходом оказались до безумия суетными. Сразу же выяснилось, что Ришка забыла приколоть к волосам особый ритуальный цветок, Настя умудрилась сломать ноготь в его поисках, а я неловко наступила на подол платья и едва не оторвала нежное кружево оторочки.
Но на момент икс все были в боевой готовности.
Я стояла в соседней зале, в таком месте, чтобы видеть все происходящее, но чтобы не видели меня.
