– Спусковой механизм пропал? – переспросил Брайан. – Куда же он делся?
– Понятия не имею, – с улыбкой сказал Гамаш.
– Мэри Фрейзер и Шон Делорм… – начала Мирна. – Они ведь не агенты КСРБ?
– Я не знаю, кто они, – сказала Лакост.
– Уверена, далеко они не уйдут, – заметила Клара.
– О чем вы? – спросила Лакост.
– Ну, вы же их арестуете?
– За что?
Клара посмотрела на нее недоуменным взглядом:
– Вообще-то, они угрожали убить профессора, Армана и Жана Ги.
– Да, Делорм наводил на нас пистолет, – сказал Гамаш. – Но стрелять не стал. Никто не ранен. Кроме этого, ничего плохого они не совершили.
– А разве этого мало? – спросил Габри.
– Нам приходится выбирать, как лучше действовать, – ответил Бовуар. – Если будет процесс, придется говорить про Булла, про чертежи…
– И поэтому ты их сжег, – сказал Гамаш.
Он знал, почему Бовуар бросил чертежи в огонь. Его заставил так поступить чисто отцовский инстинкт. Жан Ги предпочел бы лучше умереть, чем допустить, чтобы его ребенок родился в мире, где существует чудовищное творение Джеральда Булла.
– Вы играете в опасную игру, отпуская их, – заметил профессор Розенблатт.
– Мы живем в опасном мире, – сказал Арман. – Это знают даже девятилетние мальчики.
– Но… но… – Клара захлебнулась словами.
– Но они убили Антуанетту, – сказал Брайан. – И Лорана. Никто другой не мог. Они практически признались в этом, угрожая убить вас из-за этих чертовых чертежей.
Он махнул в сторону камина, в котором чертежей не осталось даже в виде пепла. «Проект „Вавилон“» дымком исчез в атмосфере.
– Но как Мэри Фрейзер и Делорм узнали о том, что Лоран нашел пушку? – спросил Габри. – Их здесь не было. Видимо, кто-то им сообщил.
– Верно, – сказал Брайан. – Они находились в Оттаве. Кто-то из местных, вероятно, сообщил им о Лоране. Наверное, поэтому Лорана убили не сразу, а через день после того, как он нашел пушку. Им нужно было добраться сюда и найти мальчика.
– Да, мы тоже так думали, – сказала Лакост.
– Думали? – переспросила Рейн-Мари.
– Расследование обоих убийств осложнилось обнаружением пушки, – сказала Лакост. – Когда Антуанетту убили и мы узнали о связи ее дяди с Джеральдом Буллом и «Проектом „Вавилон“», расследование пошло совсем по другому пути. Но меня научили, что убийство по сути своей всегда порождение человеческих эмоций и нередко имеет довольно простое объяснение.
Она посмотрела на Гамаша, который согласно кивнул.
– Пока вы сегодня читали пьесу, я просматривала документы по делу. Оно началось здесь, как вы сами говорили. Когда Лоран прибежал в бистро.
Она показала на дверь, и они снова увидели мальчика, испачканного землей, в кусочках коры и мха. Мальчик кричал о своей находке, широко разводил худенькие ручки, пытаясь показать величину своей находки.
Громадная пушка. В лесу. А на ней монстр.
Если бы с таким рассказом прибежал любой другой ребенок, его, возможно, и выслушали бы.
Но в бистро прибежал Лоран Лепаж. Мальчишка, который убивал драконов и обуздывал Пегаса. Который сражался с армиями, наступающими на Три Сосны.
И делал это каждый день. Новый день – новое приключение, новая история об опасностях и героизме, который с каждым днем становился все героичнее.
В его шесть лет такие штуки воспринимались со смехом. В семь уже докучали. В восемь начали раздражать. В девять стали явным перебором. Но он не мог не фантазировать, и его отец сказал, что остановить Лорана невозможно.
– Никто ему не верил, – говорила Лакост. – По крайней мере, так казалось. Но в тот день нашелся человек, который все же поверил ему. Который знал, что такое возможно. Он незаметно пошел за ним на следующее утро, зная, что Лоран, вероятно, вернется к пушке. Так оно и случилось. Отчасти Лоран отправился туда, чтобы увидеть эту штуковину еще раз, а отчасти потому, что при виде пушки в первый раз впал в возбужденное состояние и оставил там одну из кассет отца. Тот человек убил Лорана, а его тело подбросил к дороге, чтобы это выглядело как несчастный случай.
Она снова посмотрела на Гамаша.
– Мы не поверили мальчику, – сказала она. – И решили, что он погиб из-за неосторожной езды. Мы ошибались.
– Я тоже ему не поверил, – сказал Гамаш. – Его смерть не выглядела как несчастный случай, но в конечном счете подтверждение этому нашлось в одной простой и вполне человеческой вещи. Вы двое спрашивали о ней.
Он посмотрел на внимательно слушавших Габри и Оливье.
– Его палка, – сказал Оливье.
– Oui. Тот, кто его убил, плохо знал мальчика. Он не знал, что тот повсюду таскает с собой свою палку. И она должна была бы лежать рядом с его телом.
Больше, чем слова «смерть» и «убийство», Армана потрясло слово «тело». Он сделал паузу, постарался взять себя в руки.
– Но палки с ним не оказалось, – пришла на помощь мужу Рейн-Мари.
– А кто убил Антуанетту? – спросил Брайан. – Тот же человек?
– Ваш вопрос возвращает нас к «Проекту „Вавилон“», – сказала Лакост.
– Убийца Антуанетты явно знал, что Гийом Кутюр приходится ей дядюшкой, – заговорил Жан Ги Бовуар, перехватывая нить рассказа. – Он знал, что Кутюр работал с Джеральдом Буллом. Вероятно, ему не было точно известно, что доктор Кутюр фактически отец «Проекта „Вавилон“», но такие подозрения закрадывались ему в голову. Давно ходили слухи, что Джеральд Булл скорее торговец, чем конструктор. Когда чертежей не обнаружилось в его брюссельской квартире и всех других местах, к которым он имел отношение, большинство разведок и торговцев оружием опустили руки. Они решили, что «Проект „Вавилон“» – блеф, а его создатель сошел с ума и к тому же теперь еще и мертв. Но кое-кто подозревал, что Джеральд Булл говорил правду. И даже не просто подозревал, а точно знал, поскольку находился там, где создавалась пушка. И когда Лоран нашел пушку, тот человек поверил ему. Также он знал, что если чертежи «Проекта „Вавилон“» вообще существуют, то они должны быть в прежнем доме Гийома Кутюра.
По мере того как говорил Бовуар, сначала Мирна, потом Рейн-Мари и наконец все остальные начали поглядывать на единственного человека, подходившего под это описание. Человека, который жил в Трех Соснах, когда создавалась огромная пушка. И который находился в бистро, когда тридцать лет спустя Лоран нашел ее.
Месье Беливо.
Владелец магазина сидел, абсолютно владея собой, явно не замечая ни взглядов, ни фактов, скапливающихся вокруг него.
– Другая вероятность – кто-то извне, – продолжил Арман Гамаш. – Кто-то, кто не обязательно знал про Джеральда Булла, но слышал про «Проект „Вавилон“». Ведь работа по проекту была секретом, известным всем, а со смертью Джеральда Булла появились и новые утечки. «Проект „Вавилон“» и его убитый создатель стали притчей во языцех, эта история воспринималась как предостережение. Но для некоторых, например для профессора Розенблатта, проект стал чем-то большим. Превратился в навязчивую идею. Что, если Джеральд Булл говорил правду? Тогда чертежи могут стоить сотни миллионов долларов. И наконец, после долгих лет терпеливых поисков, ловли слухов и крох информации, они услышали нечто достоверное. Маленький мальчик нашел громадную пушку. В лесу. Неподалеку от дома Гийома Кутюра.
