– Профессор Розенблатт? – спросил по-английски человек с квебекским акцентом.
– Да.
– Меня зовут Жан Ги Бовуар. Я инспектор Квебекской полиции. Мне дали ваш домашний телефон в Университете Макгилла. Надеюсь, вы не возражаете.
– Вы из полиции? – переспросил он.
– Да.
Бовуар решил не говорить ему о том, что работает в отделе по расследованию убийств. В голосе профессора и без того звучало раздражение. Пожилой человек. Зачем ему еще один покойник?
– Так это вы оставили для меня послание в университете? – спросил Розенблатт. – Я пытался вам перезвонить, но человек, снявший трубку, ответил, что я попал в гостиницу.
Бовуар извинился.
«Говорит дружеским тоном, – подумал Розенблатт. – Обезоруживающим».
Но заслуженный профессор понимал, что это означает. Он знал: самые опасные люди всегда говорят обезоруживающим тоном. Он немедленно перешел к глухой обороне.
– Мой сотовый здесь не работает, – сказал инспектор Бовуар. – Поэтому пришлось оставить вам номер стационарного телефона в гостинице, где я остановился. Мы расследуем преступление и обнаружили в лесу нечто непонятное.
– Правда? – Розенблатт почувствовал, что любопытство пробило маленькую брешь в его обороне. – И что же вы нашли?
– По виду – большую пушку.
Любопытство профессора мигом сошло на нет.
– Я не имею никакого отношения к пушкам, – сказал Розенблатт. – Область моих знаний – физика.
– Да, я знаю. Я читал вашу статью об изменении климата и расчетах траекторий.
Профессор поставил локти на кухонный стол:
– Вот как?
Бовуар решил не вдаваться в подробности, потому что «поглазел на вашу статью» в большей степени отвечало действительности, чем «прочитал». Тем не менее вчерашние поиски в Интернете вывели его на Розенблатта и его статью, и Бовуар смог из нее понять, что нашел человека, который специализируется на огромных пушках.
А пушка у Бовуара как раз имелась.
– Вряд ли я чем-то могу быть вам полезен, – сказал профессор Розенблатт. – Ту статью я написал двадцать лет назад. Сейчас я на пенсии. Если вы нашли пушку, то вам лучше связаться с каким-нибудь артиллерийским клубом.
Он услышал в трубке тихий смешок.
– Боюсь, мне не удалось адекватно описать нашу находку, – сказал Бовуар. – Моего словаря не хватает, в особенности английского. А впрочем, и французского тоже. Это не какая-то обычная пушка. Она похожа на пусковую установку, но я никогда не видел такой конструкции. Мы обнаружили ее посреди леса в Восточных кантонах.
Профессор Розенблатт откинулся на спинку стула, словно его толкнули:
– В Восточных кантонах?
– Oui. Ее спрятали в зарослях под камуфляжной сеткой. Похоже, очень давно, – продолжил Бовуар. – Возможно, она простояла там не одно десятилетие. Профессор?
Молчание на линии. Жан Ги Бовуар уже начал думать, что связь накрылась. Или сам профессор.
– Я вас слушаю. Продолжайте.
Бовуар глубоко вздохнул и пустился с места в карьер:
– Она громадная. Я таких здоровенных орудий в жизни не видел. В десять, в сто раз больше обычных пушек. Нам понадобились приставные лестницы, чтобы на нее забраться, да и их высоты не хватало.
И опять на линии воцарилась тишина.
– Профессор?
Бовуар не ждал ответа, он скорее предполагал услышать частые гудки.
– Да-да, я слушаю, – раздался голос Розенблатта. – На ней есть какие-нибудь знаки, номера?
– Ни серийного номера, ни названия, – ответил Бовуар. – Хотя, возможно, мы что-то и упустили. Чтобы ее всю осмотреть, нужно время.
Розенблатт издал гудящий звук, словно заработали шестеренки в его голове.
– Но одно мы нашли, – добавил Жан Ги.
– И что же?
– Ну, это не совсем идентификационный знак, но нечто необычное. Рисунок.
Майкл Розенблатт встал перед кухонным столом, пролив кофе на утренний номер монреальской «Газетт».
– Гравировка?
– Oui, – ответил Бовуар, медленно поднимаясь из-за своего стола в оперативном штабе.
– На лафете?
– Oui, – ответил Бовуар, в голос которого вкралась опасливая нотка.
– Это зверь? – спросил Розенблатт, с трудом переводя дыхание.
– Зверь?
– Un monstre. – Его французский был не очень хорош, но для данного случая его вполне хватило.
– Oui. Монстр.
– Семиглавый.
– Oui, – ответил инспектор Бовуар.
Он снова сел на стул в оперативном штабе.
Профессор Розенблатт сел за свой кухонный стол.
– Как вы узнали? – спросил Бовуар.
– Это миф, – ответил Розенблатт. – По крайней мере, мы считали, что миф.
– Нам нужна ваша помощь, – сказал инспектор Бовуар.
– Это точно.
Глава одиннадцатая
– Есть кто-нибудь?
Майкл Розенблатт открыл деревянную дверь и без особой надежды просунул голову внутрь.
«Наверное, я ошибся», – подумал он.
Место казалось заброшенным, как и большинство старых вокзалов в Квебеке. Но человек в бистро указал ему именно на это здание.
– Bonjour? – произнес он немного громче.
Когда его глаза привыкли к полумраку, он увидел очертания чего-то большого и решил не идти дальше в мрачное здание.
Он вгляделся в крупный предмет. «Наверное, глаза играют со мной шутки», – подумал он, потому что это было похоже на пожарную машину. Она стояла прямо посреди здания старого вокзала. В котором, как ему сказали, разместилось отделение Квебекской полиции. Все шло вразрез со здравым смыслом.
Он развернулся, не зная, что ему делать дальше.
– Как вы быстро, – раздался мужской голос.
Из-за пожарной машины вышел человек с протянутой для пожатия рукой.
– Профессор Розенблатт? Меня зовут Жан Ги Бовуар, – сказал он. – Мы с вами говорили по телефону.
– Здравствуйте, – ответил Розенблатт, пожимая сильную руку.
Перед ним стоял офицер Квебекской полиции. Лет сорока, привлекательный и ухоженный. Стройный, но не худой, он производил впечатление человека, из которого так и рвется энергия. Стрела на натянутой тетиве.
Жан Ги Бовуар увидел перед собой невысокого пожилого человека в твидовом пиджаке и с галстуком-бабочкой. Седые волосы на его затылке поредели, а живот по-домашнему округлился.
Пухлой рукой профессор Розенблатт поправил очки у себя на носу, в другой руке он держал видавший виды кожаный портфель.
