– Нам попадалась информация о гравировке в отчетах некоторых полевых агентов в конце восьмидесятых годов, – сказала Мэри Фрейзер. – Агенты пытались выйти на след доктора Булла. Они практически не сомневались, что его клиент – Саддам Хусейн, но доказательств так и не обнаружили.
– Слухи ходили самые безумные, – продолжил Делорм. – Как детективное чтение – занятно, но для разведки бесполезно.
– Согласно одному из слухов, Булл заказал рисунок на лафет суперорудия, – сказала Фрейзер. – Это была Вавилонская блудница. Из Апокалипсиса.
– Сатана. Армагеддон, – подхватил Делорм.
– Типичный Булл
[34], – произнесла Фрейзер, покачивая головой.
– Как ты сказала? – встрепенулся Делорм. – Весьма остроумно!
Наблюдая за своими собеседниками, Лакост подумала, что игра с фамилией доктора Булла скорее очевидная, чем остроумная, но, судя по всему, агентам такой юмор нравился.
– Я хотела сказать, что доктор Булл был знаменит своими экстравагантными жестами, – пояснила Мэри Фрейзер. – Но за ними ничего не стояло. Чем эпатажнее заявление, тем более пустой пузырь.
– Так что суперорудие с выгравированной Вавилонской блудницей – это типичный Булл, – сказал Делорм, все еще посмеиваясь над этой очевидной и уже бородатой шуткой.
– И никто в это не верил? – спросила Изабель Лакост. – Думали, что это уже чересчур. Как с убитым мальчиком, Лораном Лепажем. Ему тоже никто не поверил.
– Но кто-то все же поверил, – сказала Мэри Фрейзер. – И оба они были убиты.
Изабель Лакост пошла в гостиницу Габри вместе с двумя агентами КСРБ, чтобы зарезервировать для них номера.
В гостинице ожидалась толкучка, но Изабель была готова на такую жертву ради любопытства. Свести агентов и ученого и посмотреть, что получится.
Ей, как и Мэри Фрейзер и Шону Делорму, казалось странным, что профессор Розенблатт все еще одержим личностью давно умершего торговца оружием. Странным показалось и то, что Мэри Фрейзер не сумела отличить арабское письмо от иврита.
Но самым странным было то, что Шон Делорм быстро нашел дорогу в Три Сосны, тогда как любой человек, приезжавший в деревню впервые, непременно долго плутал по дорогам.
Суперорудие было странной штукой, но и вокруг него происходило немало странных вещей.
Глава пятнадцатая
– Ты вернулся, – сказала Рейн-Мари.
Она оторвалась от экрана компьютера и посмотрела на Армана и Анри, которые стояли в дверях кабинета.
– Oui, – кивнул Арман. – Чем ты занимаешься?
– Поиском, – ответила она. – Ну, насколько плоха пьеса?
Арман швырнул рукопись на столик у двери:
– Как пьеса? Вовсе не плоха. Я согласен с Антуанеттой. Пьеса просто блестящая.
Вид у него был такой, словно он проглотил какую-то гадость.
– Я не закончил читать – отложил на потом. Нужно передохнуть. Ты выпьешь?
– Будь добр, – сказала Рейн-Мари, возвращаясь к компьютеру.
Он услышал, как заработал принтер, и оглянулся на пути к чулану, где они прятали от Рут лучшие бутылки.
– «Лисол» или «Мистер Клин»? – крикнул он из чулана.
– Я бы не возражала против «Спик энд Спэн»
[35]. Только легкого.
Он принес ей джин с тоником, с преобладанием тоника, и с долькой лимона и обратил внимание, что она читает выведенный на экран сайт Университета Макгилла.
Арман вставил компакт-диск в проигрыватель, и вскоре раздался неподражаемый голос Нила Янга. Взяв стакан с виски и книгу, Арман уселся в кресло.
Прочитав знакомые первые строки, он почувствовал, как спокойствие накрыло его, словно одеялом. Он забылся, хоть и ненадолго, в знакомом мире Глазастика, Джима и Страшилы Рэдли
[36].
Полчаса спустя Рейн-Мари обнаружила, что ее муж все так же сидит у окна, засунув палец в книгу вместо закладки, смотрит в сад и слушает музыку. Анри лежал на полу рядом с хозяином.
– Счастлив? – спросила Рейн-Мари.
– Спокоен, – ответил Гамаш. – Нашла какие-нибудь интересные курсы?
– Pardon?
Он показал на распечатку в ее руке:
– Ты заходила на сайт Университета Макгилла. А Монреальский университет не смотрела? У них там есть замечательные курсы. Ты хочешь поступить просто слушателем или получить степень?
– Я искала не курсы, Арман. Я искала информацию по Джеральду Буллу. Он человек, который вел секретную работу, но в Интернете о нем, как ни странно, довольно много информации, нужно только знать ключевые слова, например «Проект „Вавилон“». Поисковые машины вроде «Гугла» выдают множество ссылок. Но по-настоящему интересно становится, когда заходишь на закрытые сайты.
– Закрытые? – переспросил он, вставая.
– Не забывай, что я – архивист, – напомнила Рейн-Мари. – Мы, как и священники, никогда полностью не уходим в отставку. – Она потрясла пачкой бумаг. – И у меня есть пароли к закрытым архивам Макгилла.
– Умница, – сказал Арман и потянулся за распечаткой и очками. – Что ты нашла?
– Видишь ли, Джеральд Булл считался в некотором роде неудачником, судя по его собственной зачетной ведомости и его работе. Он, видимо, был серьезным геморроем для университета. Я прочитала его досье в Макгилле: он вел себя безобразно, переругался со всеми, с кем сталкивался. Он был яркой личностью с блестящими, безумными с виду идеями. Никто не хотел с ним работать.
– Почему они от него не избавились?
– В конечном счете избавились, хотя обставили это всевозможными дипломатическими оговорками, которые невозможно оспорить в суде. Но держали они его довольно долго в надежде, что одна из его безумных затей может дать результаты.
– Так оно и случилось, – сказал Арман. Он просмотрел бумаги и поднял глаза на жену. – Но к тому времени его уже давно не было в живых. Когда он родился?
Рейн-Мари заглянула в свои записи:
– Девятого марта тысяча девятьсот двадцать восьмого года.
Гамаш быстро сосчитал в уме:
– Значит, сейчас ему хорошо за восемьдесят. Почти девяносто.
Рейн-Мари посмотрела на него с недоумением:
– Но он же мертв. Ты ведь знаешь, что доктора Булла убили в тысяча девятьсот девяностом году, в возрасте… – она тоже подсчитала, – шестидесяти двух лет.
