Книга Золотая девочка, страница 12. Автор книги Светлана Лубенец

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Золотая девочка»

Cтраница 12

Спектакль был отличный. Люська смеялась так, что потекла мамина тушь. Артем хохотал не меньше, но в антракте, когда они пили в буфете коктейль, сказал, что от Мольера в постановке осталось мало и что это его огорчает. Люська не была знатоком произведений французского драматурга, поэтому ничем не огорчилась, а, напротив, пребывала в самом распрекрасном настроении. К тому же молочный коктейль был удивительно вкусным и красивым: с пушистой пенкой, посыпанной тертым шоколадом, и с кусочком апельсина на дне стакана. Большое зеркало во всю стену, в которое время от времени Люська бросала взгляды, утверждало, что она по-прежнему ослепительно обворожительна и обворожительно ослепительна одновременно.

Караваева почуяла недоброе, когда Артем вдруг вытянул шею и стал напряженно вглядываться куда-то в сторону. Апельсиновая долька стала Люське поперек горла, когда она увидела «предмет», из-за которого Артем чуть не вывихнул себе шею. Это была Лиза Малиновская, одноклассница Артема и первая красавица параллели девятых классов их школы. Лиза тоже заметила Артема, махнула рукой в знак приветствия и стала пробираться к нему, ловко и вместе с тем грациозно лавируя между посетителями буфета. Когда Лиза увидела рядом с Каретниковым Караваеву, обольстительная улыбка на ее красивом лице мгновенно трансформировалась в саркастическую. И это бы еще ничего! Люська легко выдержала бы любые Лизкины улыбки и даже самые страшные звериные оскалы, но то, что произошло вслед за этим, она вынесла с большим трудом. Артем изменился в лице, как-то весь смялся и скукожился. Он явно застеснялся того, что стоит в буфете рядом с какой-то захудалой Караваевой.

– А-а-а, – протянула Малиновская, – ты, оказывается, с дамой…

Лизины гиацинтовые губки презрительно скривились подковкой. Если бы Артем просто кивнул головой или хотя бы промолчал, Люська его поняла бы, но он, будто оправдываясь, виновато произнес:

– Нет… я не с дамой… это Люська…

Глаза Каретникова сделались при этом какими-то больными. Малиновская победно улыбнулась:

– Тогда садись с нами. Мы на балконе: Саня, Галка, Петров со своей Веруней. Рядом места свободные есть. Пойдем?

Чтобы Артем не успел ее окончательно предать, Люська поторопилась ответить за него:

– Конечно, он пойдет, Лиза. Мы действительно встретились случайно. Меня… там… – Люська неопределенно махнула рукой. – Мама ждет.

Она повернулась на каблучках, поставила на стол недопитый коктейль с осевшей пенкой и медленно пошла к выходу, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не побежать и не закричать прилюдно от боли и унижения. Артем ее не остановил и вслед за ней не бросился.

Маме рассказывать обо всем не хотелось, поэтому Люська решила побродить по улицам и вернуться домой в такое время, чтобы к ней не было никаких лишних вопросов.

Люська была так смешна самой себе, что не могла даже плакать. Вот дурища-то! Возомнила себя красавицей, рыжая уродина, веснушчатая кикимора! Собственно, Каретникова вполне можно понять и где-то даже простить. Разве Люська в силах тягаться с Лизой Малиновской, у которой фигура фотомодели и прямые глянцевые каштановые волосы до пояса? Мамина парадная блузочка по сравнению с блестящим Лизкиным прикидом выглядела жалкой тряпочкой, перышками убогой Серой Шейки. А фигура у нее… Какая там Бритни Спирс! Всего лишь нелепая Люська Караваева. Одни веснушки под глупыми серебряными веками.

Глава 8 Самоотверженность прежде всего!

На следующий день после уроков Люська шла домой вместе со старостой Леной Прокопчиной. Говорить с ней о своих неприятностях Караваевой не хотелось, и она спросила:

– Ну, как твои успехи по части обращения в успевающие Филиппа Лаевского?

– Издеваешься, да? – обиделась Лена. – Я тебе доверилась… а ты…

– Не сердись, Лена. Я просто не знала, как лучше спросить… Я, конечно, вижу, что он по-прежнему разгадывает на уроках кроссворды…

Девочки помолчали.

– Знаешь, – продолжила Люська, – мне кажется, чтобы его пронять, нужна какая-то стрессовая ситуация.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, ты же помнишь, как он оживился, когда пытался разгадать тайну пропажи нашего журнала и моей Зинаиды. И мысли высказывал дельные. Я его прямо не узнавала. Не зря его Ромка лейтенантом Коломбо назвал.

– И что ты мне предлагаешь? Организовать для него еще какую-нибудь пропажу? Контрольных тетрадей, к примеру?

– Нет, Лена. Надо, чтобы что-нибудь случилось… с тобой и чтобы только он один мог тебе помочь. Вот!

– Ну, спасибо… Придумала тоже! Я совсем не хочу, чтобы со мной что-нибудь случалось!

– Любовь требует жертв. Слыхала про такое? Я бы вот для одного человека на любые жертвы пошла, – Люська вздохнула, – только ему не надо…

– Ты что же, Люся, тоже… и тоже безответно?

– Представь себе!

– А кто он?

– Да так… не из нашего класса. Я, может быть, тебе попозже скажу… но не сейчас… Сейчас надо срочно придумать, как встряхнуть Лаевского, и вот увидишь – я придумаю. Честное слово!


Дома Люська отчаянно гнала от себя мысли об Артеме и напряженно думала, каким образом можно все-таки вывести Киркора из состояния равновесия. Когда отец, вернувшийся с работы, вынул из своей сумки пачку газет, Люську наконец осенило. Она решила, что действительно не стоит придумывать никаких несчастий для Лены Прокопчиной. Зачем искушать судьбу? Для начала Люська просто обезоружит Филю – лишит спасительных кроссвордов, которыми тот отгораживается от жизни. Интересно, что он станет делать, когда не обнаружит их в своем рюкзаке? Наверняка получит сумасшедший стресс, после которого его можно будет брать голыми руками. Люська назначила себе проведение этой операции в жизнь через пару дней, когда они с Изотовым будут дежурить по классу.

Только тогда возможен доступ к чужим рюкзакам.


В день дежурства у Люськи никак не получалось претворить задуманное в жизнь. Пока они переходили из кабинета в кабинет, Киркор со своим рюкзаком не расставался. Только в конце дня в перерыве между сдвоенной математикой Люське наконец представился удобный случай. Правда, вытолкать Филю из кабинета ей удалось с большим трудом.

– У тебя, Караваева, с головой все в порядке? Чего это тебя вдруг разобрало? – кивал он на швабру, которой размахивала Люська.

– Того! Здесь же невозможно дышать от пыли. Выходи быстрей, а я быстренько подмету и окно открою! – Люська шлепнула по полу шваброй и выразительно закашлялась.

Киркор не менее выразительно покрутил пальцем у виска, но из кабинета все-таки вышел. Люська тут же поставила в угол швабру и бросилась к рюкзаку Лаевского. Вместо кипы газет и журналов она положила общую тетрадь, на которой синим маркером вывела: «Алгебра». После этого она повозила шваброй по полу класса и особенно тщательно вымела мусор из-под парты Киркора. И даже успела вымыть доску, после чего распахнула окно, так как обещала Филе свежий воздух.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация