– Можешь не участвовать, если не хочешь, – не смутился Игорь.
– А что ты думаешь про три «к»? – обрадовалась заинтересованности Игоря Люська.
– Про три «к»… – опять задумался Игорь. – Может быть, это чистое совпадение, и ваш Киркор все просто за уши притянул.
– Какие еще уши? – вмешалась Наташка. – В квартирах троих наших одноклассников кто-то побывал – это факт. Тут ничего никуда притягивать не надо.
– Слушайте, может, хватит об этом? – потерял терпение Костик. – Мы, кажется, в театре, а не в ментовке.
Следующий антракт Игорь был рассеян и задумчив. На все вопросы он отвечал:
– Отстаньте, тайна Зинаиды не дает мне покоя. Хочется разгадать эту загадку.
Когда Люська с Игорем подошли к ее дому, то увидели Артема Каретникова, сидящего на хромоногой скамейке у подъезда. Он проворно соскочил с нее и обратился к Люське:
– Можно с тобой поговорить?
Сердце Караваевой застучало так, что слышно, наверное, было на соседней улице. Она скорее всего по уже выработавшейся привычке закрыла бы уши ладонями и прошла мимо, если бы не вмешался Игорь:
– Не о чем ей с тобой разговаривать!
– Тебя не спрашивают! – отрезал Артем.
– Меня и не надо спрашивать.
Люська видела, как у Игоря сжались кулаки и покраснело лицо. Все это ей не понравилось. Она набрала в грудь побольше воздуха и выпалила:
– Давай ты не будешь лезть в мои дела! Я с ним поговорю, а потом расскажу тебе… если захочу…
Игорь, обиженно хмыкнув, развернулся и побежал, не оглядываясь, к остановке автобуса.
– Я тебя слушаю, – сказала Люська, не глядя на Каретникова, и с достоинством уселась на расшатанную скамейку. Ей уже было жалко Игоря, а от Артема она ждала каких-нибудь глупых оправданий. Зачем? Ничего уже не изменишь. Единожды предавший предаст вновь.
Артем помолчал немного и вместо оправданий сказал незнакомым глухим голосом всего два слова:
– Прости меня…
Люська закрыла лицо руками, и плечи ее задрожали. Артем подсел к ней на скамейку и заговорил горячо и сбивчиво:
– Люсь, не плачь… Я негодяй. То есть… нет… то есть да… то есть я вел себя как негодяй и подлец. Придумай мне какую хочешь кару… испытание… Ты правда золотая… Люсь, я все понял… Люсь! Прости! Человек имеет право на ошибку. Я даже не думал, что… буду по тебе скучать… А оказалось… Я все время вспоминаю нашу поездку на дачу… чувствую твою ладонь в своей руке. Прости…
Артем замолчал, сжав голову руками, опершись локтями о колени. Люська, размазывая по щекам слезы пополам с маминой тушью, которую та ей подарила, понимала, что, конечно, простит ему все. Причем сегодня, сейчас же, немедленно…
Глава 12
Предположения оправдываются…
После «Лебединого озера» и объяснения с Артемом Люська долго не видела Игоря. Он, конечно, здорово обиделся, но помочь она ему ничем не могла. Она даже радовалась, что он все правильно понял и сам благородно отошел в сторону. Но однажды после школы на той же скамейке у подъезда ее поджидал… Игорь.
– Может быть, все-таки расскажешь, до чего вы с ним договорились? – с ходу спросил он.
Люська опустилась на скамейку рядом с парнем и, чувствуя, что ситуация до боли похожа на происшедшее в театре между ней, Артемом и Малиновской, никак не могла отыскать нужных слов. Игорь сам вынужден был прервать молчание:
– Все ясно! Мне можно отваливать?
– Нет! Ну почему же? – встрепенулась Люська. – Мы ведь друзья?
– Друзья… – саркастически повторил Игорь. – А он кто?
– Он? – Люська задумалась. – Не знаю… Он мне нравится… Очень…
– Нравится! Очень! – передразнил ее Игорь. – А что ты на это скажешь? – он достал из кармана куртки две фотографии и шлепнул их на скамейку между собой и Люськой.
Люська осторожно, будто ядовитых пауков, взяла в руки фотографии и обомлела. Снимки были почти одинаковыми, различались только мелкие детали. На них белела какая-то балюстрада, у которой стояла группа людей: в центре Игорь с Костиком, а слева… Артем Каретников протягивал пожилому мужчине дедову Зинаиду. Ошибиться было невозможно. У Артема, правда, было не очень подходящее к ситуации выражение лица. Он сосредоточенно смотрел вверх, будто разглядывая невесть откуда взявшееся и повисшее прямо над его головой НЛО. У пожилого же мужчины выражение лица было самое подходящее: он протягивал к балерине руки, плотоядно (как показалось Люське) улыбаясь.
– Не может быть… – пошептала она.
– Ты лучше скажи, статуэтка похожа на твою балерину?
– Да… это моя… Ты никогда не говорил, что знаком с Артемом… И он тоже…
– С чего ты взяла, что мы были знакомы?
– Ну… вы ведь здесь вместе…
– Это случайно. Видишь, мы с Костиком стоим отдельно от него, в центре фотографии. Знаешь, я долго вспоминал, где этого твоего… бойфренда видел. Никак не мог вспомнить. А вчера перебирал последние фотографии и вот – наткнулся.
– Не может быть… – повторила Люська.
Игорь помолчал, давая ей возможность прийти в себя и принять какое-нибудь решение. Наконец Люська рывком встала со скамейки и нервно, отрывисто спросила:
– Могу я это взять?
– В общем-то, можешь, конечно. Только… я не советую показывать фотографии твоему… ну…
– Почему?
– Думаешь, признается? Только спугнем.
– Спугнем?
– Конечно. Я думаю, нужно организовать за ним слежку и…
– Слежку? – гневно перебила его Люська. – Что ты несешь? Какая слежка? Это ошибка! Совпадение!
– Люсь! – Игорь потряс фотографиями. – Это ж документ!
– Да? – растерялась Люська. – Зачем Артему моя Зинаида?
– Видишь, он ее какому-то мужику показывает. Продает, наверное.
– Да ты что, Игорь! Кто ж ее купит?
– А ты посмотри повнимательнее, какие глаза у этого деда! Чувствуется, что у него прямо руки дрожат и глазенки разгорелись на твою Зинаиду.
Люська закусила губу. Она пыталась получше рассмотреть пожилого человека, но сделать это было трудно, так как обрез снимка проходил через его лицо.
– Все равно не могу поверить, – опять сказала Люська. – Сначала ведь Зинку украли, и только потом я рассказала об этом Каретникову, а не наоборот.
– Люсь, по фотографии же видно, что он о балерине знал раньше.
– Откуда?
– Понятия не имею, но откуда-то знал.
– Неужели он прикидывался? – Люська в изнеможении покачала головой. – А я его еще на дачу возила… остальных балерин показывала…
– Люсь, это, конечно, не мое дело, но не такой уж он идеальный, как тебе кажется. Вы ведь почему-то поссорились. Иначе ты не стала бы со мной встречаться, так ведь?
