Можно легко представить, в какой ужас пришли бы добропорядочные советские граждане, если бы вдруг узнали тогда, что "диссидент" Медведев, якобы "преследуемый советской властью", имеет возможность знать разговоры Брежнева с Андроповым! Да ни одному генералу ЦРУ подобное присниться не могло! А вот "антисоветчику" Рою это удалось. Так сказать, "двойная законность". И соответственно, двойное дно у некоторых участников переговоров.
Это далеко не единственный случай такого рода, ставший теперь известным. Баловнем Советского государства был маленький театр, возглавляемый режиссером Ю. Любимовым. То была официально дозволенная сцена для либеральной еврейской интеллигенции Москвы. Здесь им разрешалось вынимать кукиш из кармана и показывать его залу из шестисот мест. Ну, а потом, что главное, шуметь об этом в печати миллионными тиражами. И, разумеется, экспортировать на Запад.
Любимов и его присные постоянно жаловались на притеснения, режиссер, карьеры ради, даже на Запад благополучно выехал. Но на самом-то деле все обстояло совсем иначе. Рой Медведев рассказал:
"Так, например, через своих консультантов Ю.В. Андропов познакомился с работой популярного, но считавшегося едва ли не крамольным театра на Таганке. В одном из интервью главного режиссера этого театра спросили, правда ли, что Андропов в прошлом покровительствовал Любимову и его театру. Юрий Любимов ответил: "Нет, просто когда мне закрыли первый спектакль "Павшие и живые", то друзья устроили мне встречу с ним. Он был секретарем ЦК. Я с ним имел долгую беседу. Он начал ее с того, что сказал: "Благодарю вас как отец". Я не понял, говорю: "За что, собственно?" — "А вы не приняли моих детей в театр". Оказывается, они очень хотели быть артистами, пришли ко мне. Мама с папой были в ужасе. Ребята были совсем молодые, действительно дети, и я сказал им, что все хотят в театр, но сперва надо кончить институт, а сейчас не надо… Они вернулись в слезах — жестокий дядя отказал, нам долго читал мораль. И за это он меня зауважал. Он сказал: "Мы с матерью не сумели их отговорить, а вы так сурово сказали, что они послушались". На вопрос, помогал ли Андропов Театру на Таганке в последующие годы, Любимов ответил: "Он уже не вмешивался в дела театра. Когда я с ним разговаривал, он произвел на меня впечатление человека умного. Он сразу мне сказал: "Давайте решим небольшую проблему, всех проблем все равно не решишь". Я говорю: "Конечно, конечно, самую маленькую. Вот если бы вы помогли, чтобы пошел спектакль "Павшие и живые"! Это же о погибших на войне, в их память. А тут поднялось такое.". А за всей этой историей с "Павшими и живыми" просто крылось то, что мы выбрали не тот состав поэтов. Так они в этом некомпетентны: они Кульчицкого приняли за еврея и просили заменить Светловым, а на самом деле Светлов — еврей. Среди избранных нами поэтов были Коган, Кульчицкий, Багрицкий, Пастернак, который тоже вызвал большой гнев".
Андропов помог театру, и "Павшие и живые" много лет с успехом шли на сцене. Можно привести немало других примеров, когда Андропов проявлял независимость суждении и здравый смысл, хотя обычно он не пытался вступать в открытый спор с Хрущевым или с Сусловым. Так, например, Андропов ценил лучшие из картин советских авангардистов и поддерживал их хотя бы тем, что приобретал немало "абстракционистских" полотен. Это же делали и многие из сотрудников его отдела. Андропов знал, насколько популярен этот стиль живописи в Польше или на Кубе. Явно не разделял Андропов и поощрение Хрущевым нелепой монополии Т.Д. Лысенко в биологической и сельскохозяйственной науках".
Дурили, дурили головы бедным советским гражданам! Иные из них переживали за "гонимого" Любимова и его либеральный театрик, а он был с самим Андроповым на дружеской ноге, чуть ли не семейным советником состоял. И заметим еще, как Любимов умело педалирует перед Андроповым "еврейский вопрос", мешают, мол, мне черносотенцы. Ясно, что пожилой и опытный в таких делах режиссер хорошо соображал, кому и на какие именно чувства можно воздействовать. И еще характерно: с Хрущевым и Сусловым Андропов либеральных разговорчиков не вел. Совсем даже наоборот.
Вот какой ближайший круг сложился возле Андропова вскоре после прихода его в ЦК. Отметим, что он этот круг не унаследовал от предшественников, а подобрал его сам и почти со всеми ними долго и доверительно работал. Лица эти характеризуются двумя общими чертами. Во-первых, все они были скрытыми сторонниками прозападной либеральной ориентации. Не случайно они стали позже "прорабами перестройки". И все они были, так сказать, лицами "еврейского происхождения". Но от Хрущева это скрывалось: ни либералов, ни евреев тот не жаловал. Свои тайны Андропов держать умел.
Хрущев оценил осмотрительного и опытного опекуна "братских стран". Без личного участия Никиты никак было бы невозможно Андропову всего лишь через год (ноябрь 1962-го) стать Секретарем ЦК, оставшись, по сути, руководителем только своего собственного отдела. Зато положение его, а главное — доступ к руководству и ко всей совокупности информации сделались неизмеримо шире. Он не спешил, не участвовал в интригах, он присматривался.
Чем конкретно занимался Андропов, руководя в существенном смысле огромным лагерем "братских стран"? Например, в последние годы правления Никиты началась глупейшая ссора с Мао. Какую линию вел Андропов в советско-китайских отношениях? Пока нам известно обо всем этом довольно мало.
Секретарь ЦК КПСС Андропов должен был присутствовать на еженедельных заседаниях секретариата. Он принимал участие в разработке всех документов, которые готовились в ЦК КПСС по мере развития советско-китайского конфликта. Очередной кризис в отношениях между СССР и КНР разразился, как известно, после подписания Советским Союзом, США и Великобританией Договора о запрещении испытаний ядерного оружия в воде, воздухе и на суше. После ожесточенной полемики в Москву прибыла китайская делегация во главе с Дэн Сяопином. Советскую делегацию возглавлял Суслов, но в нее входили также Андропов и Пономарев. Как и следовало ожидать, переговоры ни к чему не привели. Юрий Владимирович возглавил делегацию СССР, вылетевшую в 1963 году в Северный Вьетнам для переговоров с Хо Ши Мином. В конце августа Андропов сопровождал Хрущева в поездке по Югославии. Весной 1964 года Андропову было поручено прочесть от имени ЦК доклад на торжественном заседании по случаю дня рождения Ленина. Это свидетельствовало о росте авторитета Андропова как политического лидера. Значительная часть доклада была посвящена все более обостряющимся отношениям с Китаем, но содержала общие примелькавшиеся уже слова.
Строптивый Никита вообще самостоятельности соратников не терпел. Еще предлагая Пленуму ЦК кандидатуру Юрия Владимировича, Хрущев заметил: "Что касается Андропова, то он, по существу, давно выполняет функции секретаря ЦК. Так что, видимо, нужно лишь оформить это положение". Ясно, что большой роли Андропову не отводилось. А он, как всегда, осторожно выжидал.
Вообще явных следов в опасных делах он стремился не оставлять. Во время его секретарства прогремело дело с возведением пресловутой "берлинской стены", когда в одну не очень прекрасную августовскую ночь 1961 года разделили огромный город. ГДР — епархия Андропова; его ли это была идея, Ульбрихта, кого-то третьего или третьих? Не знаем до сих пор, хотя стена эта, простояв 30 лет, уже рухнула.
