Он повиновался, глубоко вздыхая и ворча о приземленности некоторых. К счастью, лошадь отделалась синяками и просто запыхалась. Энском тут же заметил, что не стоит нарочно кликать беду, но я ему возразил, что все напасти уже давно обещаны в Писаниях. Затем мы обсудили, как поступить с мертвым гну, не оставлять же его тут гнить. Тут Энском отошел немного в сторону от дерева, бросавшего на нас тень.
– Эй, Квотермейн! – воскликнул он. – Идите-ка сюда и скажите, я сошел с ума или вон в том райском уголке и впрямь стоит необыкновенный дом в древнегреческом стиле?
Взглянув туда, я не поверил своим глазам.
– Не иначе, храм Дианы, – ответил я, присоединяясь к нему.
В полумиле от нас, в уютной бухточке, среди обширных холмов стоял замечательный дом с видом на необозримые просторы саванны. Такое не часто встретишь в наше время, да еще и в Африке. Ну, во-первых, место было выбрано на редкость удачное. Стены возвышались на поросшем травой холме, а за ним пролегало лесистое ущелье, по дну которого бежал поток, низвергаясь водопадом с крутого утеса. А перед фасадом здания открывался великолепный вид на саванну. Она простиралась вплоть до реки Элефантес и терялась в туманной дали. О таком райском уголке можно только мечтать.
Сам дом был не очень большой, зато подобное строение я видел впервые в жизни. Нависающая крыша фасада покоилась на четырех колоннах, образуя просторную веранду. Стены из белого мрамора походили на снег, мерцающий на закате. Словом, со стороны дом казался святилищем позабытого божества, заброшенным в глуши.
– Мне что-то не по себе, – подал я голос.
– Согласен, – ответил Энском. – Узнать бы, кто здешний архитектор. Я бы его нанял. Хотя природа сообщает дому особую прелесть. Э, нас заприметили! Правда, он не очень похож на архитектора, скорее на злобного баронета, переодетого буром.
И действительно, из-за кустов, верхом на отличном скакуне, показался странный тип. Высокий, сухопарый старик с длинной седой бородой, в одежде из грубого полотна, выглядел он довольно крепким. Приятное лицо с правильными чертами, крючковатый нос и серые, налитые кровью глаза. Держался он учтиво и благосклонно, первые же слова выдали в нем человека благородного и воспитанного.
И все же обстановка меня настораживала. В тот же вечер я почувствовал, что кем бы он ни был, но перед нами грешник, а не праведник, да еще и буйного нрава. Старик подъехал к нам.
– По какому праву вы охотитесь в наших землях? – спросил он вежливо на ломаном голландском, хотя сам вопрос вежливым не назовешь.
– А я не знал, что нам требуется разрешение. В этих краях это как-то не заведено, – ответил я так же вежливо по-английски. – Причем самец этот был ранен далеко отсюда.
– О! – воскликнул он. – Это меняет дело, но я все же думаю, это случилось в наших владениях. Земля здесь не дорогая, и у нас ее много. – Старик остановился и пригляделся к нам. – Вы, должно быть, приняли меня за чудака, – добавил он виновато. – Все дело в моей дочери, она не выносит, когда животных убивают рядом с домом. Поэтому их так много в округе.
– В таком случае передайте ей наши глубочайшие извинения, – попросил Энском. – Такого больше не повторится.
Старик спешился и разглядывал нас, поглаживая свою длинную бороду.
– Господа, могу я узнать ваши имена?
– Разумеется, сэр. Меня зовут Аллан Квотермейн, а это мой друг, мистер Морис Энском.
Он вздрогнул.
– Об Аллане Квотермейне и его переселении в наши края мне рассказывали туземцы. А вы, сэр, сын лорда Маунтфорда, не так ли? С вашим батюшкой мы старые знакомые, служили вместе в гвардии.
– Как странно… – удивился Энском. – Отца убили, и мой брат стал новым лордом Маунтфордом. А вам здесь больше по душе, чем в гвардии? Держу пари, мне бы понравилось.
– В обоих случаях есть свои плюсы, – ответил старик уклончиво. – Думаю, вы, как человек военный, меня поймете. Однако не зайти ли нам в дом? Моя дочь Хеда вернется не скоро, а мой компаньон, мистер Родд, – при упоминании этого имени у него на виске вздулась жилка, будто от сдерживаемых чувств, – очень застенчив. Поначалу он кажется нелюдимым, но, узнав его поближе, понимаешь, что ошибался. В общем, у нас есть все необходимое, чтобы вы почувствовали себя как дома, и даже недурственное вино.
– Нет, – ответил я, – большое спасибо, мы лучше вернемся к фургонам, не то наши люди решат, что с нами стряслась беда. А гну забирайте себе, если хотите.
– Пожалуй, вы правы, – сказал старик то ли с сожалением, то ли с облегчением. А об антилопе ни полслова, будто считал это само собой разумеющимся. – Вы знаете дорогу? Скорее всего, ваш фургон обосновался на востоке, у ручья, мы зовем его Гранитный. Следуйте этой тропой кафров, – он указал на протоптанную неподалеку дорожку, – и она выведет вас к тому месту.
– А куда ведет эта дорога? – поинтересовался я. – Нет ли там какой деревни?
– О, она ведет к Храму. Так моя дочь прозвала наш дом, – пояснил он. – Мы с моим компаньоном вербуем туземцев на рудники в Кимберли. А где вы собираетесь охотиться? – спросил старик, помолчав немного.
Я объяснил.
– А вы не боитесь? Помяните мое слово, скоро он начнет мутить воду, хоть у них и перемирие с англичанами. Как раз сейчас он, может быть, посылает своих людей прочесать дорогу.
Любопытно, откуда наш новый знакомый так хорошо осведомлен о намерениях Сикукуни? Вслух я сказал лишь, что мне не впервой иметь дело с туземцами и я их не боюсь.
– А, ну что ж, дело ваше. Но если вдруг попадете в беду, возвращайтесь прямо к нам. Здесь вас басуто не достанут.
Меня так и подмывало спросить, почему это место так священно для племени, но я предпочел держать язык за зубами.
– Большое спасибо, мистер…
– Марнхем.
– Большое спасибо, мистер Марнхем, – повторил я. – Будем иметь в виду. Прощайте, и спасибо вам за вашу доброту.
– Последний вопрос, – встрял Энском, – только не сочтите меня грубым. Как зовут создателя этого фантастического дома? Он в самом деле из мрамора?
– Его придумала моя дочь, вернее, подсмотрела на каких-то старинных рисунках. Да, вы угадали, он из мрамора. Примерно в ста ярдах от дороги целые залежи. Так что материал нам обошелся выгоднее любого другого. Надеюсь, на обратном пути вы остановитесь и рассмотрите его как следует. Хотя вблизи он не так хорош. Что ж, после стольких лет было приятно вновь увидеться с английским джентльменом.
На этом мы простились с хозяином. В глубине души я был уязвлен, что он и не подумал пригласить меня.
– Не сходите с тропинки, идущей через просеку, – напутствовал он нас, – земля вокруг болотистая, и скоро стемнеет.
Вскоре мы вышли к месту, где росли разбросанные тут и там деревья, разновидность желтого дерева, довольно крупные для Южной Африки, а в промежутках с сухой голой земли тянулись к небу своими пальцами-отростками гигантские молочаи. В угасающих сумерках печальные серые краски создавали ощущение нереальности происходящего. Помня предостережения, мы шли гуськом вдоль узкой тропинки, а иначе, стоило чуть оступиться, и мы бы увязли в трясине. Дальше начиналась высокогорная местность, усыпанная колючим кустарником.
