— И что, вы думаете, что к такому папаше я отправлю сына?
— Он не ваш сын. И он очень скоро будет в курсе этого. Он сам, один, будет распоряжаться деньгами от своей квартиры. И каждый мальчик хочет знать своего отца, об этом подумайте. И не доводите дело до ненужных результатов. А вот второго Сергея Серцова, самозванца, в случае вашего сопротивления отправим в одну республику в деревню, в горы, в подвал, рабом. Там его оскопят и будут продавать мужчинам. У нас это налажено.
На этом связь была прервана.
Алина наконец села.
То, что оба Сережи мечтали узнать, каждый, своего родного отца, было правдой.
И эти угрозы тоже были реальными.
Но не в Монтегаско.
Там можно будет предупредить полицию, причем в день приезда. Что готовится похищение человека.
Назавтра она навела справки у знакомых, а знакомые-то были непростые, из бывшего Комитета наших женщин.
Все они рекомендовали Монтегаско как страну со свирепой и дотошной полицейской системой.
Человек из МИДа, знакомый знакомых, сказал, что то, что там живет Сергей Иванович Серцов, было ошибкой местных органов, теперь непоправимой.
Он появился в стране как жертва советского террора, прыгнувшая в открытый океан и в бессознательном состоянии спасенная там рыбаками, а почему прыгнул, потому что в СССР ему грозил ГУЛАГ (словцо, известное всему миру).
Вот он и всплыл почему-то в Монтегаско, далеком от Мирового океана, появился и долго хлопотал, пока не женился на гражданке Монтегаско, причем русской, из старого дворянского рода, наследники которого когда-то, в страшном 18-м году, бежали из Крыма в Турцию, оттуда в Югославию, оттуда в Бельгию и, наконец, очутились в Монтегаско в лице довольно молодой женщины с ребенком тридцати лет.
Женившись на гражданке Монтегаско, наш персонаж через три года получил временное гражданство и купил поместье в полгектара величиной, с виллой и, как полагается, с домом привратника.
И тут эта жертва красного террора услышал от своей этой жены, что надо ему усыновить ее сына. Чтобы поместье после ухода хозяина досталось не государству, а все-таки наследнику.
По законам Монтегаско наследниками являлись только дети, а не вдовые супруги.
Заинтересованные люди в России напрасно хлопотали о возвращении Серцова на родину, так как в качестве жертвы красного террора он, по законам Монтегаско, не подлежал выдаче никакой другой стране.
Этот закон приняли еще в 20-х годах, когда из России — куда глаза глядят — бежали все.
Бежали все люди, признанные белыми — дворяне, врачи, профессора, офицеры, адвокаты, философы, банкиры, художники, писатели, композиторы, певцы и купцы, — все лучшие люди страны.
Персонажи пьес Чехова.
Они покидали ее из страха перед расстрелом.
У Алины у самой прапрадеда, попечителя гимназий в Костроме, увели, и с концами.
Но она также узнала, что за Серцовым в Монтегаско наблюдают.
Полиция и прокуратура отслеживали все его контакты и перемещения его огромного капитала.
Так сказали в МИДе подругам Алины по Комитету наших женщин.
То есть ребята там будут в безопасности.
А тут, в России, друганы и подельники Серцова, в случае неповиновения, и ребят украдут, и квартиру заберут.
На следующий же вечер она сообщила парням, что наконец-то отец (не уточняя, чей) хочет увидеть сына, что живет он в стране Монтегаско, а затем у него есть план отправить своего сына в Англию учиться.
И спросила, кто хочет ехать.
— Да ну, мы оба поедем, — сказал старенький Сережа. — Мы скажем, что мы близнецы и нас нельзя разлучать.
— Но приглашение будет одно.
Короче, в ближайшее время приглашения в почтовом ящике не оказалось.
Вскоре последовал звонок от того, кто называл себя адвокатом.
— Нет, не пришло ничего от вас, — сказала Алина, — вы что.
Видимо, ее саркастический тон убедил опытного собеседника.
Наконец приглашение поступило.
Ося принес его матери с уважением.
Через некоторое время оба Сережи стали собираться, попросили мать купить им хорошие рюкзаки, майки и шорты.
— Так, — сказала она. — Почему двое едут?
— А мы вынули из почтового ящика одно приглашение, подождали, и вдруг приходит второе приглашение.
Оба уже хорошо знали историю своего пребывания в роддоме, только не хотели знать, кто есть кто.
Зачем. Есть мама, есть дед Граф, бабушка Ланочка.
51. Николай: гости в Mонтегаско
Причем мама официально сменила имя, фамилию и отчество, ей удобней было стать Серцовой М.В.
Диплом она тоже поменяла. Мама есть мама.
Водитель Николай их двоих привез на виллу.
Ну, поздоровались за руки, хозяин обалдевший стоит, не ожидал двоих, спросил:
— Давайте знакомиться. Так. Приехали двое, ждали одного. Кто из вас Сережа, Сергей Сергеевич?
Один говорит:
— Мы оба.
И они как дураки засмеялись.
Хозяин говорит:
— Не понял шутку юмора.
Они тогда завозились, со смехом ему достали свои паспорта, подают так ему. У хозяина желваки на лице заходили, зубы заскрипели. Он эти паспорта положил себе в карман и говорит:
— Что за приколы со мной вы тут здесь устраиваете? Полицию вызвать? Какие такие двойники? Это что, подстава?
Они молчат, растерялись.
Хозяин крутой мужик и не таких скручивал, Коля иногда видел, да никому не рассказывал.
— Это вы потому написали, что приглашение не получили, чтобы второе вам послали? Накололи меня?
Они молчат, полностью обалделые.
— Ну, кто из вас мне сын? Я ведь серьезно спрашиваю, у меня тут задействовованы такие силы, что мало вам не покажется. Они смогут докопаться. Ну что, звоню им?
— А зачем вам сын? — спросил один.
— Это мое дело зачем. Еще вопросы?
— А что, если правда неизвестна? И мы сами не знаем. И мама не знает.
— Какая еще (тут он выругался) мама? Мама моего сына Мария Валерьевна, она умерла родами! И все! Она была моя жена! А эта (…), откуда еще выскочила? Как ее теперь зовут?
— Мария Валерьевна…
— (…) она вам, а не Марья Валерьевна! Ее я закопал в землю! И памятник поставил!
Помолчали.
— Ттак. — тяжело сказал хозяин..
Слышно было — он жаждет правды.
