— Да все в порядке, — отмахнулся Алексей. — Что случилось, Маргелов?
— Фрицы напали на склады в Пятницком, — мрачно объяснил командир отряда, — то ли заблудились, то ли с диверсией к нам шли… Ну, вы, если в «Смерше» служите, должны знать, что эти якобы арсеналы — форменная «пустышка». Снаружи все серьезно, охрана, вышки, а внутри — шаром покати. Один из элементов оперативной «липы», так сказать. Даром, что ли, их «рамы» над лесами кружат, высматривают, что тут у нас интересного.
«Рамы» — тактические разведывательные самолеты «Фоккевульф-189», похожие на воздушные катамараны, напичканные аппаратурой для аэрофотосъемки, — действительно летали, как над своим домом. Кружили над объектами, действовали на нервы. Когда на перехват поднимались «МиГи», спешили убраться, а если попадали в клещи, огрызались из пулеметов «MG-17», могли и бомбы сбрасывать — в каждой «раме» имелся боекомплект из четырех штук.
— Фрицы же не знали, — посетовал Маргелов, — шли на полном серьезе взрывать склады. Часовых посшибали с вышек, подорвали забор. Третий взвод моей роты там стоял, и я очень кстати прибыл с Васюковым. Пришлось оборону налаживать. — Тень легла на усталое лицо майора. — Отогнали, короче, фрицев, положили человек восемь, но и своих потеряли полтора десятка… Они и не поняли, что на фуфло напоролись… На шум прибыл взвод из Луковки, взяли объект под охрану, а нас, что осталось, — в тыл. Доложить комбату, да на отдых с лечением… Это все мое войско, — кивнул он на солдат, оседлавших обочину. — Пятерых зацепило, Шакуров ногу сломал, Яценко — вон тому, что забинтован, как Тутанхамон, — шрапнелью голову посекло, скальп срезало, но сильный мужик, на месте вытащили, вроде идет пока, отшучивается…
— Капитан, не поверю, что вас пешком отправили.
— Вон за тем леском наша полуторка, — снова кивнул Маргелов. — Сходи, проверь, если не веришь. Думаешь, сочиняю тебе на «голубом глазу»? Сломалась, как и твое полноприводное корыто. На всем ходу, колесная ось пополам… Усталость, видать, накопилась в железе, не только в людях она копится… Ну, ладно, капитан, бывай, дальше побредем, — небрежно отдал он честь. — Приятно было познакомиться, все такое. Хлопцы, подъем!
— Так давай довезу твоих тяжелых, — предложил Алексей. — У меня четыре места пропадают… Ну-ка, погодь минутку, капитан, проверим, жив ли еще агрегат.
Он забрался в машину, перевел рычаг трансмиссии. Машина задрожала, заволновалась. Педаль продавилась до пола, машина дернулась… и никуда не поехала. Солдаты, окружившие машину, разочарованно загудели.
— Ну, что и ожидалось, — махнул рукой лейтенант Аннушкин. — Дерьмо, а не техника.
Вторая и третья попытки тоже провалились.
— Прерыватель-распределитель зажигания сдох, — задумчиво покрутив ус, вынес вердикт сержант Васюков. — Даже не сомневайтесь, товарищ капитан, я эту буржуинскую технику наизусть знаю. Не проходит искра зажигания. На завод силенок достает, а для начала движения не хватает.
— Можешь починить, сержант?
— Давайте новый трамблер — починю, — пожал плечами Васюков. — Только хрен вы его, товарищ капитан, даже на матскладе найдете.
— И что же делать?
— Сочувствую, капитан, — вздохнул Маргелов. — Ладно, долбись со своим авто, а нам идти надо. Может, кто сжалится, возьмет тебя на буксир.
Побитое подразделение потащилось дальше. Начинало темнеть. Ни одной машины на богом проклятой дороге! Алексей снова дергал рычаги, проклинал вредителей-американцев и весь хищный оскал империализма в их лице. Шикарно выполняет задание командования! К стенке таких оперативных работников! В итоге он поставил рычаг в нейтральное положение, скатил машину в кювет, чтобы кто-нибудь сослепу не долбанулся, выключил двигатель, сунул в карман ключ зажигания. Он нагнал уходящую группу минут через пятнадцать, когда она втягивалась в лес. Бойцы спотыкались, вязли в колдобинах, вполголоса выражались. Работали несколько фонарей. Услышав топот за спиной, они обернулись, стряхнули оружие.
— Это капитан Макаров из «виллиса»! — выкрикнул Алексей. — Не стреляйте, товарищи!..
— Что, капитан, не вынесла душа поэта? — послышался насмешливый голос Маргелова, и брызжущий свет облизал его с ног до головы. — Страшновато ночью одному?
— Я с вами, — отдуваясь, сказал Алексей. — Примите в компанию, Денис Петрович?
— Присоединяйтесь, нам-то что? — пожал плечами капитан НКВД. — Допрашивать не будете? Расстрелом стращать не собираетесь?
— Можно подумать, ваше ведомство — такие ангелы, — огрызнулся Макаров.
— Мы всего лишь солдаты, выполняем приказы. Стоим в оцеплении, когда прикажут, ловим диверсантов и предателей Родины, прикрываем тыл наступающих частей в качестве заградительных отрядов. Ладно, не будем собачиться на ночь глядя. Сам-то откуда, капитан?
— Из Красноярска, — ответил Алексей. — Вернее, не совсем, учился там. Родом из Минусинска — есть такой мелкий городишко в Красноярском крае.
— Ничего себе! — присвистнул Маргелов. — Далеко же тебя занесло, капитан.
— Ничего особенного, — проворчал бредущий сзади боец. — Я из Хабаровска, это еще дальше. Заячья Губа на Амуре, может, слышали? Поселок Листвянский, у нас еще завод построили по производству авиационных комплектующих.
— Ну, и какого хрена, Дробыч, ты выдаешь военную тайну? — ехидно заметил лейтенант Аннушкин. — Завод у них, видите ли, построили…
— Так я-то что? — испугался Дробыч. — У нас про этот завод знает весь поселок до последней собаки…
«И все окрестные шпионы», — подумал Алексей.
— Возьмите на заметку, товарищ капитан, — шутливо посоветовал сержант Васюков. — Болтун — находка для шпиона.
Алексей обогнал растянувшуюся колонну. Дорога втягивалась в темный осинник и превращалась в едва очерченную загогулину. Передвигаться можно было только с фонарем. Солдаты спотыкались, глухо матерились. «Одному нужно было уходить, — думал Алексей, дожидаясь отстающих. — За три часа добрался бы до штаба. А с этими калеками и к утру не доберешься…»
— Связался ты с нами, капитан, — догнал его Маргелов, — теперь и сам, поди, не рад. Эй, не растягиваться! Шире шаг, товарищи бойцы! Иначе придется потом объяснять ответственным лицам, где нас носило, — добавил он тише. — А некоторым ведь и не докажешь, везде врагов видят — даже там, где их нет…
— Снова камень в мой огород, капитан? — проворчал Алексей. — Не волнуйся, уж объясню ответственным лицам, где вас носило… Был нелегкий опыт, капитан?
— В сорок втором было дело, — неохотно подтвердил Маргелов. — Старшим лейтенантом был, командовал заградительной ротой на Волховском фронте. Вторая ударная армия в болотах погибала, а ее командующий генерал Власов уже к немцам переметнулся. Получили приказ наступать под Антоновкой — прорвать участок фронта шириной четыре километра, чтобы нашим сделать коридор для отхода. Непродуманный приказ, и отдал его человек, плохо знакомый с ситуацией. Куда там наступать? Мы и отступать-то толком не могли, катились на восток, в болотах тонули. Собрали два потрепанных полка, ударили по отборным немецким частям. Те, конечно, удивились, на пару часов подвинулись — наши и вклинились на пару верст. Потом фрицы надавили с флангов — захлопнули капкан. Всю ночь шел бой, от полков по роте осталось. Наступать — нереально.
