День тянулся медленно. Жара давила саванну, стрекотали кузнечики, где-то в вышине висели стервятники. Я и читал, и дремал, и погулял вокруг, увидев стадо крупных антилоп, а заодно обнаружил здоровенную кучу дерьма, причем достаточно свежего и остро пахнущего, то есть от хищника. Это кто такую кучу навалить мог?
В качестве единственно верного ответа на ум пришла гиена, и мысль о том, что она тут шляется, несколько омрачила впечатление от единения с природой. Так что я еще и «ларку» перехватил удобней, попутно убедившись в том, что вставлен в нее магазин с софтпойнтами. Такую тварь лучше такими и бить, они глубже входят, чем «пустоголовые», но при этом разворачиваются в гриб не в пример боевым, с сердечником. Правда, помнится мне, как тогда албанцы гиену из пулемета обстреливали, и процесс у них что-то затянулся…
В силу возникшей задумчивости решил быстрей сменить позицию. И так планировал это сделать, но… Ферма-то сама сгорела, а вот амбар у нее почти целый, с одной стороны только крыша просела. Так что не буду я солнцем и теплом наслаждаться, а со всеми манатками переберусь туда. Что и сделал.
В амбаре пахло пылью и совсем чуть-чуть высохшим сеном, небольшая куча которого лежала у дальней стены. Больше внутри не было ничего, похоже, что отсюда целенаправленно вывезли все полезное. Даже сесть не на что, так что опять устроился на коврике, который почти сразу пришлось переместить, потому что положил я его на маршруте движения здоровенных черных муравьев. А потом понаблюдал, как на этих муравьев охотилась крупная бурая ящерица. Почему-то вспомнилось, что отсюда недалеко до замечательного брайтонского пляжа, куда сразу остро захотелось. Но потом сказал сам себе, что на днях с Анитой прилетим, как раз со всем возможным шиком, на личном, понимаешь, самолете.
Дело шло к ночи, гиена как-то все не выходила из головы. А мне тут еще ночевать. Кстати, а как я вообще ночевать собирался? Нет, коврик у меня есть, и найду чем укрыться, но как-то не очень продуманно все получается. Под самолетом? В кабине? Сидеть в этом кресле еще ничего, но спать точно будет сложно, с гарантией.
Хм… вопрос. Нет, крыша над головой есть, только у ворот амбара всего одна створка. То есть закрыться не получится. Особенно от гиены. Она хищник дневной вообще-то… как и свинки, к слову. А вот «саванный лев», который на самом деле предок современной гиены, которая к тутошней гиене никакого отношения не имеет, вот он ночной. И хищный. И звезданутый, потому что у местных тварей недоразвит центр контроля агрессии в мозгу.
Паракорд. У меня есть моток паракорда, двадцать метров. И большой нож. Можно как-то использовать, сигналку сделать, у меня вон две пустые консервные банки уже есть. И что-то в воротах придумать. Кивнув своим мыслям, я вытащил из «мародерки» нож и паракорд. Займусь.
Возился недолго, с чем тут долго возиться? Настрогал колышков, натянул шнур параллельно земле в том месте, мимо которого, как мне кажется, ни один хищник точно не пройдет, на него банки. Остаток шнура растянул в воротном проеме на высоте полуметра и метра примерно. Как-то закрепил, благо между досками щели. Так себе защита, но если что-то сюда сдуру рванет, то влетит, может, даже застрянет на какое-то время, дав возможность схватиться за оружие. Затем термальный прицел приготовил. Стемнеет и нацеплю, от него ночью куда больше пользы будет, чем от обычного.
Ну вот, как-то и подготовился.
Прошло часа два, к этому времени я завалился на коврик, подложив под голову мародерку, но и с этого места меня согнали муравьи. Постряхивал их с себя, переместился в другой угол амбара. Там вроде бы не беспокоили, но зато перед носом прямо по стене что-то поползло. Дернулся, схватил фонарик, потом вскочил и ногой раздавил метнувшуюся в сторону большую сколопендру. Как-то не очень со сном получается. Задумался, как сделать гамак, земля что-то живностью изобильна. Но ничего толком не придумал. Да и куда его вешать? Тут даже зацепиться не за что.
Ладно, хотя бы змей нет, хоть за это спасибо, только не знаю кому. Посидел в задумчивости, потом опять лег. И даже задремал, проснувшись от звяканья банок. И тут же следом звук, словно камеру грузовика ножом проткнули, воздух откуда-то вышел. Снова бряканье, опять сопение и тяжелый топот. По-настоящему тяжелый, такой бух-бух-бух в твердую сухую землю.
Как оказался на ногах, сам не понял. Кругом темно, только через открытые ворота звездное небо видно. Включил прицел, отбежал в дальний угол амбара, приложился, глядя в ворота. Нет прямо за ними ничего, но дыхание слышу. Рогач какой-нибудь? Рогачи ночью спят вроде. Или другое тяжелое копытное. Только вот гиены здесь тоже копытные. И тяжелые, до тонны.
Я сглотнул нервно, чувствуя, как побежали мурашки вдоль позвоночника. Инстинктивно провел рукой по магазинам в разгрузке. Слева охотничьи патроны, справа боевые. Большой палец сдвинул флажок предохранителя.
Само уйдет? Неплохо было бы. Даже если гиена, то ночью они не охотятся, я читал в Ситинете, вроде как выезд на охоту планировал. А чего вообще тогда шляется?
Опять громкое сопение. Меня вынюхивает или что? Шнурочек-то мой в дверях на месте, только до тонны весу… можно шнурочка и не заметить, да. А сигналка, похоже, за ногу зацепилась, банки продолжают звякать тихо.
Сидеть тихо, сидеть. Пока оно на меня не кидается, ну и я паниковать не буду, хотя паниковать уже очень хочется, острое такое желание возникает. Картинки в голове рисуются, как гиена вроде той, что тогда во время стрельбы у ранчо нарисовалась, вломится в амбар и давай тут меня по нему гонять. Двадцать патронов в винтовке тут же показались чем-то совсем незначительным.
Опять негромкий топот, нечто сделало пару шагов, а потом раздался странный хруст со скрипом. Затем бряк и опять хруст.
Самолет! Мой самолет!
Как молотком по голове ударило. Эта тварь ломает мой самолет!
Паника сменилась дикой, удушливой злостью. Ты бы, зараза такая, лучше за мной бы погналась!
Я сорвался с места и бросился к выходу, с оружием у плеча. И тут же огромная, светящаяся в прицеле белесым туша возникла в окуляре. Красное перекрестье услужливо сдвинулось, сместившись на дистанцию выстрела. Гиена грызла плоскость моего самолета, и один из закрылков уже нелепой дощечкой свисал вниз.
Злость не всегда ослепляет, иногда она заставляет просто забыть страх и мыслить трезво, как компьютер. Поэтому я не стал стрелять хищнику в широченную задницу, которой он был повернут ко мне, а выстрелил в сустав задней ноги, раз и второй. Даже с «банкой» прозвучало громко, выбитая кровь превратилась в ярко-белые, даже светящиеся пятна. Нога подогнулась, гиена осела назад, издала громкий рев, качнулась, повернулась ко мне боком, и я, прикинув, где у нее лопатка, начал всаживать в тушу пулю за пулей.
Она не умирала и не падала, но все же опять дернулась и качнулась, вроде бы даже потеряв равновесие. А потом, снова заревев, просто бросилась от меня, припадая на правую сторону. И направление ее рывка пришлось прямо на хвостовое оперение «Хорнета», легкого и хрупкого против этой туши. Что-то затрещало, самолет рывком развернулся, а хищник, оставляя за собой светящийся след крови, вломился в кусты бульдозером и попер куда-то в заросли, продолжая завывать.
