Татьяна вымученно улыбнулась и попыталась приподняться.
— Так, мужчины, берём больную и несём за мной, только бережно берём, — скомандовала Светлана.
Девушку тут же подхватили мужские руки и перенесли на ближайшее кресло. Вадим с Валерой остались рядом, на всякий случай, но не спешили беспокоить её вопросами. Они, как и Светлана были встревожены случившимся, это было видно по их лицам. В зале кроме друзей Татьяны находился тот самый охранник и ещё три или четыре человека, скорей всего, с банкета.
— Как я рада вас видеть, — совсем тихо произнесла Татьяна.
— А мы-то как тебе рады, Волошина! — рассмеялась обрадованная Светлана. — Тебе, правда, лучше? Может, врача вызвать?
— Не надо, мне лучше.
Вадим, чтобы как-то помочь Татьяне, принялся поглаживать её руку, а Валера еле слышно спросил:
— Таня, ты что-то увидела, да?
Татьяна сделала вид, что не расслышала и стала смахивать с лица оставшиеся капли воды. Никто не обратил внимания на этот странный вопрос.
— Танечка, а что это у вас за ссадины на руках, где вы так оцарапались? И на лице, какие-то полосы, откуда они? — вдруг спохватился Вадим.
— И точно ведь… а я в этой суматохе и не заметила даже, — поддакнула Светлана. — Может, ты сама оцарапала себя, Танюшка, когда в обмороке была, а?
— Я не знаю, — задумчиво сказала Татьяна, встретившись с растерянным взглядом Полянского. Он знал больше, чем остальные, поэтому молчал, мучаясь в догадках.
II
Через некоторое время после случившегося гости разъехались по домам, вслед за ними отправилась Татьяна в сопровождении Вадима, а Полянские, как и подобает хозяевам торжества — отправились последними. Дома Валера долго не мог уснуть, ложился и снова вставал, бродя по затихшей квартире, ему не давала покоя тайна Татьяны. Он догадывался, что та столкнулась с чем-то необъяснимым, хотя и пыталась это скрывать, но у неё не совсем получалось, во всяком случае, от него. Полянский чувствовал какую-то болезненную привязанность к картине, чувствовал каждым своим нервом и всё, что с ней было связано, вызывало в нём повышенный интерес. Сейчас даже мысль о расставании с ней казалась ему верхом глупости. С картиной он связывал какие-то свои тайные надежды, о которых не распространялся никому, даже самым близким людям. После очередного подъёма мужа Светлана уже не выдержала:
— Валерка, имей совесть, третий час ночи уже. Туда-сюда, туда-сюда — сколько можно?! Ты же маму с Игорьком разбудишь!
— Не ворчи, мать, воды попью и приду, — отмахнулся Полянский.
— Вот только попробуй где-нибудь забренчать — точно получишь!
— Я тихо, спи давай.
Но Валера отправился не на кухню, а в ванную, прихватив с собой телефон.
Набрав номер, он дождался ответа, и почти шёпотом спросил:
— Не разбудил, Танюша?
— Нет, я ещё не ложилась. У тебя тоже бессонница?
— Угу, — вздохнул Полянский. — Как ты?
— Спасибо, Валер, я в порядке. Ты что-то хотел?
— Да, хотел… Тань, ты же что-то видела там? Только честно скажи, я же чувствую, что видела…
Возникла пауза. В трубках слышалось лишь их прерывистое дыхание. Наконец Татьяна ответила:
— Ты прав… но это не телефонный разговор.
— Понял, записал! — обрадовался Валера. — Танюш, давай встретимся завтра, ты только скажи где и я подъеду.
— Валера, я тебе завтра позвоню. Хорошо?
— Добро, буду ждать с нетерпением. Спокойной ночи, Танюша.
— И тебе, Валера.
С заметным облегчением Полянский отправился на супружеское ложе, однако перевозбуждённый мыслями ум ещё какое-то время не давал ему заснуть.
В отличие от Полянского Татьяна и вовсе не ложилась, её переполняло столько разных мыслей и чувств, что сон никак не приходил. Она ощущала себя в каком-то раздвоенном состоянии, с одной стороны её пугала скорость, с которой вокруг неё разворачивались события, а с другой — ей очень хотелось разобраться с причинами происходящего. В таком положении неплохо бы кому-то выговориться или даже поплакаться, но бабушки рядом уже давно не было, а не очень близкому человеку такое не расскажешь, да и не всякий такое поймёт. Валера казался ей самой подходящей кандидатурой для откровенного разговора, но если честно, она толком не знала с чего начать этот самый разговор. Странности накручивались на её жизнь уже не первую неделю, а связать их во что-то реальное и осязаемое она пока не могла. Татьяна специально взяла небольшой тайм-аут, чтобы подумать и хоть как-то навести порядок на полочках своего внутреннего домика. Уже под утро, так и не найдя ответов на свои вопросы, она обратилась к тому, что было ближе ей сейчас:
«Милое сердечко, я совсем запуталась… я не понимаю, что со мной происходит… эти сны, видения, внезапные страхи… Кто-то хочет сделать мне больно, хочет запугать меня… Но зачем? И кто же этот мой спаситель? Мне кажется, я уже видела его где-то, он знаком мне… Или нет?.. Я уже ничего не понимаю, ничего не понимаю, всё перемешалось, я так запуталась… я уже с трудом узнаю свою жизнь, где реальность, а где мой вымысел… я не знаю, не знаю… И где же искать подсказку? Может, она в моих видениях? Я ведь сама писала о знаках судьбы, они не раз помогали моим героям… Может, и мне они помогут?.. Ох, не всё так просто, одно дело писать, а другое понять самой… Подскажи, милое сердечко, ты ведь всё знаешь, помоги разобраться, кроме тебя и бабушки мне больше не к кому обратиться».
— Оно подскажет, — прозвучал ответ в её голове.
Татьяна вначале не поверила, подумала, что ослышалась и стала озираться по сторонам, как тогда на озере, но опять никого не увидела. Девушка чувствовала, что в комнате не одна, она уже не первую неделю чувствовала рядом с собой чьё-то присутствие, а сейчас это ощущение только усиливалось. Татьяна не смогла бы объяснить, на чём основывалась её уверенность, она просто чувствовала и всё. Несмотря на шевельнувшуюся в сердце тревогу, она решила идти до конца, ей уже до чёртиков надоело сжиматься от каждого шороха неизвестности и мучиться в своих сомнениях.
— Вы что-то сказали? — осторожно спросила она. — Я знаю, что вы здесь, если вы меня слышите — дайте какой-нибудь знак… прошу вас.
Ответа не последовало.
— Мне надоели эти игры, хватит прятаться по углам! — уже дерзко сказала девушка. — Если вы не трус, то покажитесь!
— Душа — это цветок, девочка моя, прекрасный таинственный цветок и только от тебя самой зависит, чтобы он расцвёл во всей своей красе, — произнёс тот же самый голос.
— Что?.. Что вы сказали? Нет, этого не может быть, вы не могли этого знать, мы были тогда вдвоём, — взволнованно проговорила Татьяна.
— Она очень скучает по тебе, и надеется на скорую встречу.
— Но как… Как такое возможно?.. Так же не бывает, — почти прошептала девушка.
