— А где твоя машина? — поинтересовался Антон.
— На стоянке осталась возле кафе, там у меня встреча была… здесь же недалеко, — ответила Лана. — Посмотри, какая замечательная погода, а воздух чистый-чистый, словно живой! Ты меня проводишь?
— Конечно, с удовольствием. А ты права, погодка просто изумительная.
— Да-а, красотища! — мечтательно протянула Лана, беря Антона под руку. — Пошли.
Они направились по заснеженной дорожке, оставляя за собой лёгкие белые следы. Возле кафе Антон готов был уже попрощаться, но Лана удержала его:
— Давай зайдём, я хоть тебя покормлю.
— Да я не одет для ужина, а у тебя всегда здесь притязательная публика, — отнекивался он.
— Мы тихонечко пройдём в гостевую кабинку, там никто нас не увидит. Пойдём, не вредничай.
После недолгих уговоров Антон согласился, и они быстро прошли в отдельную кабинку. Официант не заставил себя долго ждать. Лана заказала жульен в керамическом горшочке, овощной салат и холодную закуску, а сама ограничилась лишь бокалом Кьянти.
— Ты любишь это вино? — поинтересовался Антон.
Она отвела взгляд в сторону, о чём-то вспоминая:
— Не поверишь, но первый глоток этого вина я сделала именно здесь четыре года назад. С его великолепного аромата и началась моя новая жизнь.
— Не хочешь рассказать? — как бы невзначай спросил Антон.
— Извини, сейчас не хочется об этом, давай в следующий раз.
Раскатов не стал настаивать.
Пока Антон ужинал, Лана задумчиво наблюдала за ним, поддерживая бокал своими изящными пальцами.
— Тебе точно не нужна моя помощь? — прервала молчание Старицкая.
— Спасибо, Лана, они больше не появится.
— Отчего такая уверенность?
— Просто знаю.
Лана пожала плечами и промолчала.
— А о чём вы так доверительно шушукались с той девицей? — спустя минуту раздался ироничный голос Старицкой.
— С Татьяной, что ли?
— Меня не интересует, как её зовут.
— Даже так, — улыбнулся Раскатов. — И не шушукались мы вовсе, просто девушка обратилась за советом.
— Надо же… Ты уже стал консультировать молоденьких особ по интимным вопросам? — усмехнулась Лана.
— Почему бы и нет, если мне доверяют.
— Ах, может и мне обратиться к тебе, поделиться сердечной мукой? — наигранно воскликнула женщина.
— У тебя тоже есть проблема? — спокойно отреагировал Антон.
— Да, она у меня есть! — уже резко ответила она. — Но я сама разберусь с ней.
Антон осторожно взял руку Ланы и поцеловал.
— Какая же ты красивая, даже когда сердишься…
— Неужели заметил? — нервно рассмеялась Старицкая, однако руки не отняла.
— Я всегда это видел и любовался тобой.
— Ты странный человек, Антон… я не могу понять тебя, пытаюсь, но не могу…
— Не спеши, Лана, всему своё время. Спасибо за ужин.
Возле кафе они стояли уже несколько минут, всё никак не решаясь проститься… Но как только поцелуй коснулся губ Ланы, она страстно обвила его шею руками. Именно сейчас всё могло измениться между ними, но обоюдному порыву не суждено было продлиться долго.
— До завтра, Лана, — вдруг произнёс Антон. — Не обижайся на меня…
— Спокойной ночи, милый, — ответила женщина, с трудом скрывая обиду.
До дома Раскатов добрался пешочком, вдоволь насладившись свежим морозным воздухом. Когда он зашёл в квартиру, Елизавета Сергеевна колдовала на кухне.
— Как дела, мама?
— Хорошо, сынок. А ты сегодня раньше обычного.
— Да, наконец-то освободился, сама понимаешь, новое дело требует внимания.
— Понимаю… Вымой руки и садись ужинать, у меня всё готово.
— Спасибо, мама, я с Ланой в кафе перекусил.
Он подошёл к Елизавете Сергеевне и поцеловал её в висок.
— Ну вот опять, а я готовила, — обиженно произнесла женщина.
— Не обижайся, мама, я завтра всё съем. Обещаю!
— Ой, сынок, совсем забыла! Ведь уже два раза звонил твой армейский друг — Зорин Олег.
— Олежка звонил? А свой номер оставил?
— Там, на тумбочке у телефона лежит листок.
«Да, видимо, настало время нашей встречи, спаситель мой», — про себя подумал Антон.
В задумчивости он простоял пару минут, а затем набрал незнакомый номер телефона. На том конце провода трубку подняли сразу же, как будто давно ожидали звонка.
— Слушаю, — раздался знакомый голос.
— Здравствуй, брат.
— Антоха?.. Чёрт, ты?!
VII
После прощания с Антоном Старицкая отправилась в свой загородный особняк, который построила совсем недавно в посёлке Тургояк. В последнее время она всё чаше уезжала из города, особенно если нуждалась в одиночестве. Лана поставила машину в гараж и вошла в дом, но не успела раздеться, как в гостиной зазвонил телефон.
— Да, слушаю! — ответила она.
На том конце провода раздался звонкий голос Натальи:
— Где была, подруга? Я уже все твои телефоны оборвала.
— С Антоном ужинали.
— Да-а?!.. Ну и как провели время?
— Лучше бы не спрашивала… Хотя прогресс есть, он даже поцеловал меня на прощание, но в итоге всё получилось, как в знакомой песне про холодную постель.
— Ладно тебе, не переживай, я уверена, ты не безразлична ему. Просто дай ему ещё немного времени… Поверь, Ланочка, всё образуется.
— Спасибо тебе, Наташка, ты одна меня понимаешь.
— Как же иначе? Мы же подруги, Лана, я желаю тебе только счастья.
— Значит, ты считаешь, что ещё не всё потеряно? — спросила Старицкая. — Только честно скажи: как сама думаешь?
— Даже думать не буду, я знаю, ты ему нравишься и всё! — выпалила Рогожина.
— Спасибо, хоть успокоила.
Ещё какое-то время они поболтали о своих женских делах и попрощались. Старицкая поднялась на второй этаж, разделась и отправилась принимать душ. В душевой кабинке она включила гидромассажёр и несколько минут стояла под его потоками, но даже и здесь её не оставляли в покое навязчивые мысли:
«Да, девочка, ты влюбилась по уши… в первый раз в жизни и по-настоящему… И что теперь? Если он узнает правду, то я его потеряю, потеряю навсегда… И всё, уже ничего не вернуть, не изменить… А если ослушаюсь Доната, то лишусь всего, и скорей собственной жизни. Где же выход, в чём?.. И есть ли он вообще? Куда же завела меня моя глупость, куда?! Что же придумать мне?»
