Я не спеша одеваюсь, кладу его пальто на стойку и залезаю в телефон, бессмысленно прокручивая иконки меню. Пропущенных вызовов нет, сообщений тоже. Лишь несколько уведомлений из соцсетей. Через несколько секунд ко мне подходит Бен:
– Ким, слушай, тут такое дело, – он заметно нервничает и с трудом подбирает слова. – В общем, мне нужно срочно кое-куда уехать. Я не знаю, вернусь ли я сегодня, так что…
– Да не переживай. Все в порядке, – я предпочитаю ничего не слышать, чем услышать ложь. И было видно, что ему не хотелось сочинять мне какую-то байку, поэтому он старался как можно быстрее уйти. – Правда.
– Черт, я понимаю, как это выглядит, но не могу тебе объяснить. Может быть, как-нибудь потом, – он берет пальто и наспех накидывает его на себя.
– Не надо. Помнишь? Мы же вроде как незнакомцы.
– Да. Но я бы не прочь это исправить. Встретимся?
– Возможно, следующая наша встреча, – я раскачиваю головой и натягиваю улыбку, – продлится немного дольше.
– Я бы не отказался, – говорит он и на прощание еще раз касается моих волос. – С Новым годом!
– И тебя, – говорю я, наблюдая за тем, как он торопливо идет к выходу. – Бен!
– Что? – он поворачивается, стоя уже на выходе.
– Ты все еще должен мне руль.
– И ужин, – говорит он и выбегает из здания.
Я стою еще какое-то время и никак не могу выбрать, уехать ли мне домой или остаться на вечеринке. Очень хотелось бы иметь третий вариант, да вот беда, он только что скрылся во вращающихся дверях отеля. Интересно, что за срочные дела у него? Или просто сделал вид, чтобы отвязаться? Нет, вряд ли. Или просто я хочу думать, что это не так. Женщины всегда хотят быть участниками драмы. Даже смиренные домохозяйки. Но всенепременно они хотят счастливого финала. Это даже не воспитание, просто гены.
Так и не приняв решения, что мне делать, я выхожу из отеля, намереваясь немного пройтись, подышать свежим воздухом, а затем либо вернусь, либо поеду домой. Город был погружен в праздник. Автомобили, люди, снег, громкая музыка, звуки сирен, мерцание гирлянд – все это было парадом радости. У кого-то она была искренняя и беззаботная, у кого-то вынужденная, по причине потери веры в волшебство или работы в эту ночь. Я же сохраняла нейтралитет. Мне было интереснее наблюдать, чем участвовать.
Не знаю, как работает мой желудок, но я опять ужасно проголодалась. Впереди маячила закусочная, и я надеялась, что она открыта. Сейчас бы чего-нибудь с беконом. С едой, которую нужно жевать, а не всасывать, как на вечеринке.
Закусочная и правда была открыта, и через окно было видно, что там немноголюдно. Когда я хотела в нее зайти, дорогу перегородил Санта-Клаус. От него несло дешевым бренди, борода сползла, а костюм был грязным. И, похоже, он обоссал свои штаны.
– Хоу-хоу-хоу! – заорал он. – Счастливого Рождества!
– Уже Новый год, – сказала я, – иди, проспись.
– Да какая разница? – он омерзительно и смачно высморкался. – Слышь, дай Санте на выпить, раз праздники. Ты же хорошей девочкой была.
– Пошел прочь! – сказала я и попыталась его обойти.
– Эй, шалава, не груби старшим. А то не получишь подарочка, – произнес он и начал снимать штаны, – у меня для такой, как ты, как раз есть один.
– Только попробуй, я отрежу тебе его и запихну в рот, – на этот раз мой голос прозвучал словно чужой. Он был наполнен гневом.
– Эй, да чего ты? – сказал алкаш и попытался дотронуться до моего лица, я отвернулась, и этому уроду все же удалось дотронуться до моей шубки.
– Тебе пипец! – прошипела я и, обежав его, зашла в закусочную.
Похоже, я нашла себе занятие на ночь. Мерзкий, грязный мудак, ты заплатишь за это. Мобильный из кармана и написать: «Один козел, не знаю, как зовут». Все. И отправить. Понятно кому.
В закусочной я провела полчаса и за это время успела съесть сэндвич с индейкой, выпить две чашки крепкого кофе и разбавленный свежевыжатый лимонный сок, чтобы протрезветь. Пока хозяин и официантка в возрасте отмечали праздник с завсегдатаями, я незаметно стащила со стойки острый нож с черной ручкой, острый соус «Чили» в стеклянной баночке, лимон средних размеров и несколько салфеток. Все время, что я там была, старалась не упускать этого алко-Санту из вида. Но ему, похоже, некуда было идти, поэтому он стоял неподалеку от закусочной и донимал прохожих, горланя песни. Я отошла в туалет и под раковиной обнаружила потертые резиновые перчатки желтого цвета, а также черный мусорный пакет. Все это также отправилось ко мне в клатч. Я даже не ожидала, что он у меня такой вместительный. Сходила в туалет, помыла руки, поплескала немного воды себе на шею, затем отключила звук телефона и покинула туалет. После чего пожелала владельцу дайнера счастливого Нового года и вышла на улицу.
Адреналин мелкими шажками начал подкрадываться ко мне. Мне было хорошо знакомо это чувство, и я не хотела притуплять его никотином. Мне необходимо ощущать все максимально остро. Я хочу превратиться в оголенный нерв, по которому пробегает электрический импульс. Я подошла к бездомному и произнесла:
– Ну что, тебе еще нужны деньги?
– Мне нужна выпивка, – сказал он.
Похоже, он не вспомнил меня.
– А есть разница? Я угощу тебя выпивкой, Санта.
– О да, детка! Сегодня мы будем любить, – пропел он незнакомую мне песню.
– Отлично. Идем.
Несмотря на то, что у меня топографический кретинизм и я могу потеряться в своем собственном районе, в котором живу уже несколько лет, один переулок неподалеку мне хорошо запомнился. Он был сказочно жутким и находился в совсем не освещенном месте. Я шла впереди, а без пяти минут труп плелся за мной как осел за морковкой. Когда я свернула за угол, в темную заднюю аллею с мусорными баками, какими-то коробками, дурным запахом и пожарной лестницей, на мне уже были надеты перчатки. Я поманила его за собой, а потом быстро забежала за стальной мусорный бак. Приготовившись, вытащила лимон и замерла.
Ждать мне долго не пришлось. Напевая свою дурацкую песенку, прерывая ее на отхаркивания и матерщину, он шел, опираясь на стену здания. Прошел мимо, не заметив меня, расстегнул штаны и начал мочиться прямо посреди переулка. Похоже, что он обо мне уже забыл. Я бесшумно встала, подошла к нему за спину и приготовилась. Сзади он гораздо больше был похож на Санту.
Когда он закончил свои дела и попытался снова надеть штаны, я развернула его за плечо, посмотрела ему в глаза и сказала:
– Скажи «А», Санта.
– А? – неожиданно послушно произнес он.
Я тут же с силой запихнула в его рот лимон и повалила его на землю, сильно толкнув. Пока он падал, я успела достать нож и, присев на землю, несколько раз воткнула его куда-то в область печени бомжа. Лимон заткнул его пасть, как кляп, и он смог только замычать. Дернувшись, он схватился за брюхо, откуда уже струей лила кровь, а я тут же несколько раз всадила нож в легкие. Он захрипел.
