Книга Прости, но ты полюбил психопатку, страница 50. Автор книги Майкл Мар, Мария Круз

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Прости, но ты полюбил психопатку»

Cтраница 50

С визгом покрышек я остановила машину возле входа в больницу, быстро выпрыгнула из нее и позвала на помощь санитаров, которые подбежали с каталкой, аккуратно водрузили на нее тело Бена и отвезли его внутрь. Я же села обратно в машину и перепарковала ее возле мусорных контейнеров, что стояли неподалеку. На всякий случай, хотя это было и бессмысленно, протерла руль и ручку передач тряпкой, что лежала в бардачке, вытащила ключи из зажигания и бросила их на сиденье.

Затем я зашла в здание клиники и подбежала к стойке регистрации.

– Добрый вечер. А куда повезли мужчину? Его только что санитары на коляске привезли. Он без сознания.

– Подождите, – сказала мне чернокожая женщина в круглых очках на переносице.

– Я его сама привезла на машине и…

– Подождите, – повторила она, даже не посмотрев на меня. – Доктор Льюис.

– Да, – ответил человек, стоявший сзади меня.

– Этой девушке нужна помощь, а я только подошла.

– Здравствуйте, – я обернулась и увидела перед собой мужчину в белом халате с козлиной седой бородкой. Он словно сошел с рекламного буклета про вакцины. – Тут только что доставили мужчину. Без сознания. Санитары его отвезли куда-то на коляске. Я не знаю куда, я парковала машину.

– Его отвезли в смотровую.

– А где она?

– Простите, а кем вы ему приходитесь?

– Я? Я его жена, – практически без задержки ответила я.

– Замечательно. Доктору как раз нужна будет некоторая информация. Пройдемте со мной.

– Ага, – только и ответила я.

Я не знаю, что именно заставило меня сказать, будто я его жена, но я была точно уверена, скажи я правду, дальше стойки регистрации меня бы не пустили. А в данном случае вряд ли кто будет сравнивать мои и Бена документы. Пока мы шли, я вспомнила, как ненавижу больницы. У меня с ними связаны одни из самых ужасных воспоминаний. Я думаю, мало у кого возникают приятные ассоциации. Но этот стерильно-пустой запах, который уже давно въелся в каждый участок клиники, нагонял на меня самые негативные мысли. Безнадежностью тут было пропитано все. От бледно-зеленых стен до пустых и обреченных глаз больных, что лежали на своих койках. Как же много плохих новостей тут было сказано! Как много пролитых слез и душераздирающих криков слышали эти стены! А еще врачи. Они хоть и спасали каждый день жизни, но их лица скорее походили на трупы, которые находились на нижнем этаже в морге. Может, это от постоянных драм с плохим концом, что они видят каждый день, может, от многочасовых смен, что им приходилось отрабатывать, а может, во всем виновато освещение. Даже оно было словно заражено неизвестным и смертельным вирусом. В общем, больницы – это, наверное, самое ужасное и неудобное место, после похорон и семейных праздников. К счастью, семьи у меня нет, так что хотя бы от них я избавлена.

Мы дошли до койки, где лежал Бен. Слава богу, он уже был в сознании, и его глаза были приоткрыты. К его руке была подключена капельница, и возле него стояла медсестра.

– Мистер… – произнес доктор.

– Хадсон, – пришла ему на помощь медсестра.

– Мистер Хадсон, я доктор Льюис. Я привел вашу жену.

– Кого? – произнес Бен еле слышным голосом.

– Милый, Бен, – я кинулась ему на грудь и шепотом произнесла: – Заткнись и лежи тихо.

– Что? – переспросил Бен.

– Дорогой, как ты? Тебя избили, ты меня не узнаешь? – я включила курицу-наседку и причитающим голосом затараторила: – Доктор! Сестра! Что с ним? У него сотрясение? Сделайте что-нибудь? Он умирает?

– Миссис Хадсон, успокойтесь. Им уже занимаются, – произнес доктор.

– Как, но где врачи? Что у него с головой? – миссис Хадсон? Хм, а неплохо звучит. Кимберли Хадсон. Здорово бы звучало в титрах какого-нибудь фильма. Ох, женщина, успокойся, это всего лишь первое свидание.

– Он в сознании, это хороший знак, – сказал доктор Льюис. – Сейчас мы убедимся в его стабильности и отправим на томографию. Поможете заполнить бумаги?

– Какие бумаги? Какая стабильность? – я вдруг поняла, что понятия не имею, какой у него номер социального страхования, когда день рождения и прочее. Если я не отвечу на эти вопросы, они сразу поймут, что никакая я не жена, и выпрут меня из больницы. А мне еще нужно было узнать, что это за амбалы и чем мне грозит то, что я с ними сделала. Но главное, я поняла, что меня правда волнует, что с Беном. Черт, это было бы идеальное свидание.

– Миссис Хадсон, прошу вас, – сказал доктор с уставшим взглядом. – Позвольте врачам заняться вашим мужем.

– Ладно, простите, – я пустила слезу.

На вкус она была даже соленая. Я так давно не плакала, что немного зависла, ощущая ее вкус.

– Пройдемте со мной к регистратуре, – доктор улыбнулся и показал в ту сторону, откуда мы пришли.

– Да, одну минуту, – сказала я, подошла к Бену, поцеловала его в щеку, заметив при этом его взгляд, полный вопросов, и взяла с края койки его пальто, в котором, я искренне надеялась, лежит бумажник с документами. Этот жест не вызвал ни у кого подозрений, и я пошла вслед за доктором. Когда мы уже подходили к регистратуре, я спросила, где ближайший туалет, и узнав направление, поспешила туда.

Запершись в кабинке, судорожно перерывая, казалось, бесчисленные карманы пальто, которых на самом деле было всего четыре, я чудом нашла бумажник. Там было небольшое количество наличных, куча кредитных карточек и главное для меня – документы. Так я узнала, что он всего лишь на четыре года старше меня, что у него зеленые, а не голубые глаза, как я думала, а еще узнала, что на задней стороне его водительских прав было согласие на донорство в случае его смерти. При его циничном отношении к жизни это было поистине сюрпризом.

Когда я вызубрила всю его подноготную, включая то, в каком спортзале у него членство, я вышла из туалета и заполнила все бумаги. Я хотела вернуться в его палату, но мне сказали, что его уже повезли на томографию. Крепкий кофе, сигарета, ваш выход. Я никак не могла протрезветь, поэтому просто уселась на ступеньки клиники, закутавшись в его пальто, смотрела за происходящим.

Я не успела докурить сигарету и допить весьма паршивый кофе, как с воем сирен и скрежетом шин подъехала машина «Скорой помощи». Навстречу ей кинулось несколько врачей. Задние двери машины раскрылись, и парамедики начали вытаскивать каталку. Бурая кровь лилась на землю, врачи спрашивали анамнез, а парамедики скороговоркой докладывали, что произошло с пострадавшим. И тут я заметила этот взгляд и мимику действующих лиц. Врачи понимали, что им уже не спасти пациента, парамедики понимали, что они не успели, а сам пострадавший напоследок затуманенным взглядом пытался насладиться звездным небом. Он не хотел внутрь. Он уже был не здесь и прекрасно понимал, что никакие действия не спасут его жизнь. Была бы его воля, он бы попросил их остановиться, дать ему закурить и позволить вдохнуть свежий воздух без пластиковых трубок, что уже торчали из его рта. Но это было не в его власти. Каждый делал свою работу. А сам пациент был всего лишь маленькой шестеренкой внутри огромного механизма последовательности. Когда за тебя берется вселенная, тут уж что ни делай, от тебя уже ничего не зависит.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация