– Ну, как разговор? Удался?
– Местами, – сказал Бен. – Ты играешь в покер?
– Умею. Но в таких местах не играла.
– Это ничего. Только вместо пенни тут купюры побольше, – сказал он, ухмыльнувшись, и вручил мне в руки стопку фишек.
– Подарок от дядюшки? – съязвила я.
– А ты повнимательнее посмотри на фишки. И сама скажи.
– Чего? – сказала я, как только рассмотрела номинал фишек. Их было около двадцати, и на каждой из них красовалась тысяча. – Ты с ума сошел?
– Нет. Все поровну. У меня такой же стек.
– Стек? – переспросила я.
– Так называется определенный набор фишек, который находится у игрока. У тебя двадцать пять тысяч и у меня.
– Ты хочешь сказать, просто пошел и взял пятьдесят тысяч, хотя тебя сюда не хотели пускать?
– Ну не все так просто. Пришлось кое-что подписать, кое-где уступить, но не переживай за это. Мы все вернем и еще заработаем на пару бургеров.
– Я не могу. Я не буду играть, – сказала я и попыталась вернуть ему фишки.
– Ким, ну чего ты? – он приобнял меня. – Считай, что мы в парке развлечений. А это не фишки, а билетики на аттракционы.
– Аттракцион в двадцать пять тысяч? – прошипела я. – Бен, не знаю, как у тебя в семье. Наверное, у вас стоит баночка из-под печенья в кухонном шкафу, доверху забитая стодолларовыми купюрами, но для меня это огромные деньги. И в случае проигрыша я не смогу их вернуть. Никогда.
– Эй, а кто говорит, что нужно будет возвращать? Деньги взял я. Ты просто гостья. К тому же, помнишь? Я должен был тебе руль. Считай, что возвращаю долг. Если хочешь, можешь пойти в кассу и обналичить их. А хочешь узнать меня – ты же вроде об этом так мечтала, бери фишки, садись со мной за стол и добро пожаловать в мою жизнь. В мою настоящую жизнь, где я не подмигиваю, высовывая язык.
– Ты псих! – восклицаю я и мотаю головой.
– А ты чертова психопатка, но что это меняет?
– Ах, ты… – я хочу продолжить, но не могу.
Мое тело не слушается меня, и я хватаю его свободной рукой за затылок, притягиваю к себе и целую. Он отвечает на поцелуй, и все вокруг как будто затихает. Не слышно ни звуков падающих фишек, ни ругани игроков, даже если бы у воздуха был звук, его бы я тоже не услышала.
– Будем считать, это на удачу, – выдыхает Бен, когда мы закончили целоваться.
– Слушай, правда не могу. Я жутко нервничаю, и ничего хорошего из этого не выйдет. Давай я отдам их тебе, – я показываю взглядом на фишки, – и посмотрю, как ты играешь. Обещаю молчать и не отвлекать.
– Хм, идет. Но если обещаешь никак не комментировать мою игру. Идет?
– Идет, – я кивнула и снова пошла за ним, без представления, куда мы идем.
Бен встал в середине зала, где располагалось около двадцати игровых столов, за которыми играли в рулетку, блэк-джек, техасский покер, «омаху» и еще в одну странную игру, в которой даже карт не было. Оценивающе осмотрел все, затем направился к самому дальнему столу, за которым уже сидело четверо мужчин напротив крупье.
Поздоровавшись со всеми за столом, Бен сел в единственное свободное кресло и извиняющимся взглядом показал, что мне придется стоять. Я сказала, что нет проблем, и при нем сняла каблуки и осталась стоять босиком. Он покрутил себе пальцем у виска, а я спародировала его жест с подмигиванием и высунутым языком.
Он попросил у меня сигарету и вошел в игру. Когда я шепотом спросила его, почему он сел за покерный стол, а не за блэк-джек, то он ответил, что любит играть с эмоциями, слабостями и характером, а не просто со счастливой случайностью. Он уже сыграл три руки и в каждой из них сразу сбрасывал, как только крупье открывал первые три карты. Судя по количеству фишек и приподнятому настроению, везло за этим столом больше всего одному грузному мужчине, который постоянно щелкал орешки. Когда на четвертой раздаче Бен снова получил свои две карты и я опять ожидала от него минимальной ставки, а затем сброса, он неожиданно сказал:
– На все.
– Сколько там у тебя? – произнес сидящий по левую руку от Бена мужчина с пышными усами.
– Сорок семь, приятель.
– Не, я пас, – сказал усатый.
– Я тоже, – сказал следующий игрок с большим золотым перстнем на пальце правой руки и сбросил свои карты рубашкой вверх.
– Ну, чего ты там схватил? Пару тузов, что ли? – спросил толстяк, смотря в свои карты.
– Ты играешь? – Бен не отреагировал и спросил холодным тоном.
– Сорок семь штук, говоришь, у тебя?
– Да.
– Ну, мне сегодня хорошо фартит, давай, парень, вскрывайся, – сказал он Бену и начал отсчитывать фишки.
Крупье сравнил банки обоих игроков и начал выкладывать первые три карты. Бен и его противник также вскрыли свои. У его противника были одномастные пиковые туз и валет. У Бена пара шестерок. При первой выкладке из трех карт я поняла, что у Бена ситуация не из лучших. Это были пиковая дама, бубновый валет и червовый туз. Таким образом, у его противника были две пары, а у Бена только одна. Четвертая карта, что вскрыл крупье, оказалась бубновой двойкой. Это не играло никакой роли. Я смотрела на Бена – мне был виден только его профиль – и поражалась тому, насколько он спокоен. Он сидел с абсолютно непроницаемым выражением лица, словно поставил не пятьдесят штук, а пару фантиков. Толстяк же заметно нервничал, и по его лбу катился пот. Я снова перевела взгляд на руки крупье и с замерзшим до ледяного состояния сердцем смотрела, как он открывает последнюю карту. Это была чертова шестерка треф. Бен выиграл, собрав комбинацию из трех шестерок, и перебил две пары противника. От злости толстяк ударил по столу обоими кулаками и рассыпал свои орешки. Его вены на голове вздулись, он выругался. Я радостно вскрикнула и захлопала в ладоши. Я никогда не видела, чтобы меньше чем за одну минуту человек становился богаче на полсотни тысяч. А Бен… не изменился ни капли. Лишь сказал:
– Смотри-ка, прокатило.
– А ты на что рассчитывал? – спросила я.
– Ни на что. Просто я знал, что у него за карты.
– Ты не рад разве?
– Это другое чувство. Радость – слишком плоское слово. Это чувство больше похоже на контрастный душ, когда у тебя похмелье. Тебя ненадолго отпускает, и ты начинаешь что-то ощущать.
– Наверное, пока не попробуешь, не узнаешь. Ну что, пойдем?
– Куда? – спросил Бен.
– Да все равно! Ты выиграл почти пятьдесят штук! Поехали развлекаться.
– Видимо, ты не совсем поняла. Мы только начали.
– Джентльмены, ваши ставки, – произнес крупье.
– Я тебе руки на лоб пришью, если ты еще раз так раздашь, – закричал на него грузный мужчина. – Осел!
– Постой еще, ты сейчас все поймешь, – сказал Бен и отвернулся.
