Ну как, хорош «курорт»?
Особенно — после Невского проспекта?
Курорты с грязевыми ваннами — вещь обычная…
Но с «навозными»?..
Так что тот факт, что Ленин за время ссылки явно поздоровел, надо относить не на счёт «заботливого» к революционерам царского правительства, а на счёт активного отношения Ленина к жизни и его жизнелюбия.
Дюма-отец в знаменитом своём романе «Сорок пять» написал о Маргарите Наваррской: «Люди выдающегося ума или же полные неуёмных жизненных сил не могут существовать одиноко. Каждому их чувству, каждой склонности словно сопутствуют явления и вещи, им соответствующие, и притягательная сила чувств и склонностей вовлекает эти вещи и явления в круговорот их жизни, так что люди эти живут и чувствуют не по-обычному: их ощущения в десять раз богаче и разнообразнее, их существование словно удваивается».
Это написано и о Ленине, причём его чувствам и склонностям времён жизни в Шушенском сопутствовали книги, письменный стол, заваленный бумагами, перо с чернильницей, а к этому — охотничье ружьишко и коньки…
Главным в этом перечне вещей, были, конечно же, книги… Книги, Лениным читаемые и прорабатываемые, а также и те книги, которые писал он сам или переводил с помощью жены для заработка.
Казённого «жалования» — как ссыльный — Ленин получал восемь рублей в месяц, но этого для нормальной жизни было мало. И выручали не только деньги от матери, но и литературные гонорары… Только-только устроившись в Шушенском, ещё один, он 25 мая 2897 года сообщает сестре Анюте: «Полученный за первую статью гонорар хватит мне, я думаю, почти на год в дополнение к моему жалованию»
[61].
Впрочем, планирование расходов на такой длительный срок объяснялось не большим гонораром, а скромными запросами получателя гонорара.
ВСЁ РАНО или поздно заканчивается. Заканчивалась и ссылка Ленина. За её годы он хорошо обдумал — что будет делать и как будет вести дело партии после ссылки. Партия — это объединение сил, а в условиях правительственных преследований импульс объединению может дать лишь неподцензурная, то есть нелегальная газета, свободно издаваемая вне России.
Крупская позднее вспоминала, что план создания общерусской нелегальной газеты, издаваемой за границей и распространяемой в России для объединения всех революционных социал-демократов, постоянно занимал Ленина, постоянно им совершенствовался и обретал всё более конкретные черты.
Ленин рвался к настоящему делу, однако было неясно — не продлят ли ему срок ссылки?
Наконец, в начале января 1900 года департамент полиции известил ссыльного Ульянова, что министр внутренних дел воспретил ему по окончании ссылки проживание в столичных и университетских городах и крупных рабочих центрах.
Ленин избрал местом жительства Псков, как наиболее близкий к Петербургу город, и утром 29 января 1900 года вместе с семьёй отправился из Шушенского в долгий путь. Формально — в Псков, а фактически, как мы знаем сейчас, — к будущей победе пролетарской революции. Поскольку срок ссылки Крупской ещё не окончился, она вскоре уехала в Уфу — отбывать остаток ссылки.
В марте 1900 года Ленин созывает в Пскове совещание по вопросу издания за границей нелегальной общерусской газеты, позднее названной «Искра», а также научно-политического (теоретического) марксистского журнала, который в 1901–1902 годах издавался в Штутгарте под названием «Заря».
Совещание было созвано Лениным не на пустом месте — ещё до того, как бывший ссыльный Ульянов добрался до определённого ему царизмом места жительства, он успел проделать немало дел! По дороге из ссылки он остановился в Уфе, где встретился с сосланными в Уфу А. Д. Цюрупой и А. И. Свидерским — впоследствии видными большевиками, советскими государственными деятелями. А в феврале Ленин нелегально приезжал в Москву, где виделся с инженером Г. Б. Красиным («Кузеном»), братом крупного в будущем советского государственного деятеля Л. Б. Красина (откуда и партийная кличка «Кузен»), и с И. Х. Лалаянцем («Колумб», «Инсаров», «Ник. Ив.»).
Из Москвы Ленин также нелегально приезжает в феврале в Петербург, где, кроме прочих встреч, ведёт переговоры с приехавшей в Россию Верой Засулич об участии группы «Освобождение труда» в издании общерусской марксистской газеты.
А после этого — в Псков, где он и водворяется 26 февраля 1900 года под негласный надзор полиции. Гласный надзор означал необходимость регулярно лично отмечаться в полицейском участке, негласный надзор — тайную слежку. Однако Ленин был уже несомненным мастером конспирации и от слежки при необходимости уходить умел.
Он устраивается на работу в губернском статистическом управлении и обращается с прошением к директору департамента полиции о разрешении Крупской отбыть срок гласного надзора не в Уфе, а в Пскове. В просьбе мужа — естественной по отношению к жене — отказано, как позднее будет отказано и в просьбе прожить полтора месяца в Уфе в связи с болезнью Крупской.
Как всегда и везде, Ленин в Пскове много работает, пишет, но главная цель — будущая газета. Он нелегально едет в Ригу, где встречается с местными социал-демократами, затем совещается с партийными коллегами в Петербурге, где его арестовывают и допрашивают в охранном отделении, однако через полторы недели выпускают и в сопровождении полицейского чиновника отправляют в Подольск, где жила мать.
Наконец, ему разрешают выехать к жене в Уфу вместе с матерью и сестрой Анной. Проезжая через Нижний Новгород, Ленин совещается с нижегородскими марксистами, в Уфе договаривается с Цюрупой и Свидерским о материалах для ещё лишь задуманной «Искры», заезжает с теми же целями в Самару и в Сызрань.
Сызрань, надо заметить, была в программе пунктом особым. Здесь Ленин заручается — в видах издания газеты — финансовой поддержкой Александра Ерамасова. Сызранец Ерамасов — фигура в ленинской биографии в некотором роде не проходная и упоминания о себе заслуживает.
В июле 1900 года Ленин встречается в Смоленске со старым помощником по «Союзу борьбы» Иваном Бабушкиным (1873–1906), питерским социал-демократом из рабочих, будущим агентом и корреспондентом «Искры». В 1906 году Бабушкин стал одним из руководителей вооружённого восстания в Чите и Иркутске и был расстрелян царскими карателями.
Наконец, все русские дела как-то налажены, и 16 (29) июля 1900 года Ленин выезжает в Германию — вполне официально, с полученным в мае специально для этой поездки заграничным паспортом. Но он уже почти твёрдо знает, что в ближайшие годы в Россию не вернётся — его ждёт дело «Искры».
В НАЧАЛЕ августа 1900 года Ленин добирается до Цюриха — полный готовности приступить к делу, то есть к налаживанию издания «Искры» и подготовке первого номера.
И вот тут…
И вот тут в течение каких-то двух недель произошли события, внутреннее напряжение которых чуть не разрушило все планы.
Собственно, чтобы описать коллизию подробно, надо было бы привести — с минимальными пояснениями — опубликованную лишь после смерти Ленина в 1924 году в первом Ленинском сборнике ленинскую рукопись под названием «Как чуть не потухла „Искра“?». Там всё расписано подробнейше самим Лениным, причём так откровенно, что становится ясно — он не предназначал рукопись для публикации, а, скорее, вылил в ней всю горечь тех дней…
