В этом фрагменте принципиальна некая деталь: слова «примерно следующую фразу…». Это «примерно» очень характерно для воспоминаний Дмитрия Ильича в частности и для Ульяновых в целом в том смысле, что все они всегда стремились к точности выражения мысли в слове. Конечно, через много лет младший брат не мог помнить то, что сказал тогда старший брат дословно. Но примерно он помнил, а как взрослый, мог примерно сказанное реконструировать. Однако счёл необходимым уточнить для читателя, что он здесь лишь примерно точен. И эта общая для детей Ильи Николаевича и Марии Александровны черта тоже идёт явно из детства. К точности и честности их приучали!
Да и могло ли быть иначе — ведь Илья Николаевич был выдающимся профессиональным педагогом, а Мария Александровна в педагогике тоже не была дилетанткой, имея диплом народной учительницы.
К слову, сообщу об упомянутой выше «няне»… Крестьянка Пензенской губернии Варвара Григорьевна Сарбатова (1820–1890) появилась в доме Ульяновых в год рождения Володи и прожила в семье двадцать лет — до самой своей смерти. И тот факт, что она прижилась в семье и не покидала её, тоже говорит о многом. Простая русская женщина, Варвара Сарбатова в интеллигентной ульяновской семье лишней не была. Ленин уже из сибирской ссылки писал в письме домой 7 февраля 1898 года: «На вопросы Маняши: какой у Глеба (Кржижановского. — С. К.) голос?.. Гм, гм! Должно быть, баритон — что ли. Да он те же вещи поёт, что и мы, бывало, с Марком (Елизаровым, зятем Ленина. — С. К.) „кричали“ (как няня выражалась)».
Итак, первая причина, по которой в книге о Ленине нельзя обойти тему семьи, очевидна…
Вторая же причина, по которой нельзя обойти «семейной» темы в книге о Ленине, состоит в том, что происхождение предков Ленина давно стало притчей во языцех у людей как злонамеренных, недобрых, так и у просто досужих любопытствующих мещан.
Обо всём таком пришла пора в этой книге поговорить…
ЧТО в историческом исследовании надо считать наиболее существенным? Очевидно — честность, без которой невозможны ни представительный отбор фактов, ни точный анализ.
Родная племянница Ленина Ольга Дмитриевна Ульянова, ныне, к глубочайшему сожалению уже покойная, рассказывала мне, что однажды её публично спросили:
— Толкуют то о немецких, то о еврейских корнях Ленина со стороны матери… А какой вариант устроил бы лично вас?
Ольга Дмитриевна не растерялась:
— Меня устроила бы истина! А истины прошлого существуют независимо от нашего желания…
Да, честно исследованная история — это точная история. И не в последнюю очередь это точные сведения, бесспорные документы. Когда запись событий эпохи полна и имеется в распоряжении исследователя, то его реконструкция истории правдива автоматически. Если, конечно, цель исследователя — правда, а не её искажение.
А если запись не полна?
А если у нас вообще нет достоверных фактов?
А если они есть, то можно ли быть уверенными в том, что мы их верно поняли и истолковали?
О происхождении Ленина по линии отца ни у кого особо сенсационных разночтений не возникало и не возникает. В XVIII веке предки Ленина по отцу были крепостными, в XIX — уже свободными людьми, по национальности — возможно, полностью русскими, возможно — частично мордвинами, но в любом случае — православными. Мать Ильи Николаевича — Смирнова Анна Алексеевна, бабушка Ленина по отцу, была, скорее всего, русской, хотя оседлавшая ленинскую тему писательница Мариэтта Шагинян писала о ней как о происходившей из «крещёного калмыцкого рода».
Ну, калмыцкого так калмыцкого — и слава богу. Пушкин был «арапского» рода, однако никто не сомневается в том, что Пушкин — великий русский поэт.
Иначе обстоят дела с происхождением Ленина по матери, а точнее — с происхождением матери по отцу, то есть — деду Ленина с материнской стороны.
По линии матери Марии Александровны — Анны Ивановны Грошопф — всё достаточно ясно, бесспорно и хотя и очень интересно, однако тоже не сенсационно. Европейские предки бабушки Ленина по матери ведут отсчёт вполне респектабельной и богатой родословной с первой четверти XVII века!
[174]
Нездоровый интерес вызывает лишь одна линия в роду Ленина — его деда по матери, Александра Дмитриевича Бланка (1799–1870). Принятый ныне биографический «стандарт» — дед Ленина происходил из житомирских евреев, крестился, учился в Петербурге и стал врачом.
У меня нет ни желания, ни возможности, ни квалификации подтверждать или опровергать эту версию. Ясно одно: кем бы ни был отец матери Ленина, он был, вне сомнений, человеком незаурядным, новатором: служил врачом на Смоленщине, в Петербурге, в Перми, а закончил коронную службу в 1847 году доктором казённой Златоустовской оружейной фабрики
[175].
Однако остановиться на деде Ленина по линии матери нам придётся…
МАРИЯ Александровна была четвёртой дочерью в семье, и воспитывал отец дочерей строго, по-спартански, но умно — не в пример многим как тогдашним, так и нынешним отцам.
Девочки весь год носили ситцевые платья с короткими рукавами, закаливались, занимались физкультурой… Пища была простой, чая и кофе отец не признавал, считая их вредными. Дочерей учили трудолюбию на базе самообслуживания, а уж о заботах о хорошем образовании говорить вообще излишне! Увы, подробный рассказ обо всём этом очень уж уведёт нас в сторону.
Но что интересно — это таки вопрос о происхождении Александра Бланка… Одной ведь «житомирской» версией история вопроса не исчерпывается! Например, автору известной книги о родословии Ленина некому Михаилу Гиршевичу Штейну — однозначно стороннику «житомирской» версии (о которой почему-то в семье Ульяновых не знали!) — в своей книге пришлось полемизировать с весомой версией крупного российского генеалога, старшим научным сотрудником Института российской истории РАН М. Е. Бычковой.
И вот что сообщала М. Е. Бычкова в еженедельнике РАН «Поиск» в 1993 году:
«Мне удалось поработать в Казанском архиве… и установить, что… существовали два Александра Бланка, биографии которых были сознательно смешаны. Дед Ленина, Александр Дмитриевич Бланк, происходил из православного купеческого рода… Другой Александр Бланк, никакого отношения к Ленину не имевший, действительно существовал, был на 3–4 года старше Александра Дмитриевича и во многом повторил его служебную картеру. Он тоже учился в медицинском институте, но служил… не на государственной службе…
Выходит, генеалоги ошиблись?
