Твой Исаак.
Может быть, захватишь с собой кого-нибудь из музыкантов твоего оркестра?
17 июля 1953 г.
Леонид!
Я не знаю, как понравилась моя музыка Матусовскому, но его слова меня не восхищают.
Он обещал улучшить кое-что и даже по телефону сказал, что уже это сделал, но тебе, оказывается, окончательного текста не дал.
Сейчас Матусовский в Ворошиловограде и в ближайшие дни должен вернуться. Пожалуйста, насядь на него.
Прозаические вставки, во-первых, длинны, и, если сохранить их полностью, потребуется очень растягивать музыку, что не желательно. Лучше всего сократить эти вставки.
Так будет лучше и потому, что слова вставок довольно банальны. Во всяком случае, это не Тургенев.
Привет и пожелание успехов!
Исаак.
Г. Александров Письма Исааку Дунаевскому
(Речь идет о «Песне верной любви».)
Фототелеграмма.
Ленинград, ул. Дзержинского, 4, кв. 37.
Дунаевскому Исааку Осиповичу
[2] .
Кандидата дружно поздравляем!
Жизнь, как Волга полная, течет.
Мы другой такой страны не знаем,
Где искусству слава и почет!
Не дремать! Идти к победам новым,
Чтобы песня лилась, как ручей.
Все целуют вас! Орлова,
Александров, двое Кумачей.
Москва, 16 мая 1938 г.
13 августа 1938 г.
Дорогой маэстро!
Очень был рад получить Ваше письмо.
День железнодорожника был образцом беспорядка и неорганизованности. Мне он стоил много сил и нервов и многое помог понять для дальнейшей работы. Товарищи Данилин и Файланд очень славные люди, но очень неопытные в театральных делах. Они очень неловко себя чувствуют в отношении Вас, но очень Вас уважают и ценят при этом.
Теперь отвечаю на Ваши вопросы.
1. Я собираюсь 1-го сентября уехать в Крым (Мисхор).
Но для того чтобы уехать, я должен закончить фильм «Физкультпарад». Вы мне срочно нужны для этого, чтобы решить и сделать музыку.
2. Вы мне также очень, очень нужны и по железнодорожному делу. Я предполагаю к октябрьским праздникам создать большое массовое представление силами железнодорожных ансамблей «Веселые железнодорожники» и играть это представление в театре Народного Творчества 15—20 раз.
К 20-му августа я должен дать план этого спектакля, и для этого Вы совершенно необходимы.
3. О фильме также необходимо с Вами поговорить.
4. Кроме всего, просто соскучился о Вас и очень буду рад Вас видеть.
Одним словом, скорей приезжайте. Приезжайте 17-го, а 18-го будем на празднике авиации. Это чертовски интересно!
Крепко целую и жду.
Ваш Григ.
Москва, 8-го мая 1941 года
Дорогой, уважаемый (черт бы Вас побрал!) маэстро!
Вы совершенно забросили Москву и не удостоили своим приездом даже тот знаменательный день, когда мы получали дипломы Сталинских лауреатов.
Но это бы все ничего, если бы мне не надо было поговорить с Вами о следующей картине – «Звезда экрана»
[3] . Дела со сценарием двигаются очень хорошо. Есть уже полная ясность об основной песне.
Несмотря на Ваши замечательные высказывания на сессии Верховного Совета, в газетах и журналах о массовой песне, песня для нашей картины нужна очень камерная, так сказать, песня индивидуального пользования.
15 июля мы с Любой уезжаем в Ригу, где устроимся на Рижском взморье, и я буду делать режиссерский сценарий. Было бы совершенно восхитительно, если бы Вы смогли приехать к нам: мы бы сделали и музыку. А если Ваши планы не соответствуют этому предложению и Вы приехать не можете, нам непременно надо повидаться до моего отъезда.
Картина эта будет необычна и очень интересна. Такова должна быть и музыка. Кроме того, мне нужно с Вами встретиться и потому, что мне посчастливилось быть в гостях у Политбюро и говорить с товарищами Сталиным, Молотовым и Ждановым по вопросам нашего искусства. На днях у нас будет официальное совещание по киновопросам.
Очень прошу Вас телеграфировать мне, будете ли Вы до 15-го в Москве или нет. Если нет, может быть, мне удастся приехать на один день в Ленинград.
Мельком слышал о Ваших успехах с ансамблем пионеров и с опереттой, с которыми я Вас сердечно поздравляю.
Целую Вас и, помимо всяких дел, хочу Вас увидеть просто.
Ваш Григ.
Владимир Этуш. Утесов, Дунаевский, Райкин и другие
Не рискну сказать, что с Леонидом Осиповичем мы были друзьями, скорее – хорошо знакомыми. С женой Ниной бывали у него на Каретном, он с Еленой Иосифовной – у нас в «Украине», где мы жили в квартирном корпусе.
А познакомились мы в пятидесятых годах в Доме актера ВТО – он находился тогда на углу улицы Горького и Пушкинской, – на посиделках. Не знаю, в чем тут дело: то ли Утесов был таким контактным человеком, что располагал к себе, то ли он почувствовал во мне родственную душу, но мы сразу подружились. Особенно когда он отдыхал в Доме творчества в Рузе. Здесь дня не было, чтобы мы не встречались.
А когда случались интересные вечера в ВТО, то директор Дома Александр Моисеевич Эскин устраивал в своем кабинете «посиделки» для узкого круга – Утесова, Туманова, Плятта и меня. И, конечно, Леонид Осипович на этих легких застольях был главным.
Помню, в вечер семидесятилетия Александра Моисеевича мы придумали суд над юбиляром. Роль адвоката досталась Славе Плятту, прокурора – мне, а Утесову – свидетеля Аарона Родионовича, воспитателя подсудимого (по аналогии с Ариной Родионовной). Самому Леониду Осиповичу тогда уже стукнуло 80, но перед выступлением он меня попросил:
– Володя, пожалуйста, принесите мне бородку из театра.
Я ему говорю:
– Ну зачем вам связываться с гримом? Вы и так замечательно выступите!
На что он возразил:
– Нет, вы не понимаете, я же старика должен сыграть!
У него была такая погруженность в стихию искусства, что он не замечал своего реального возраста. И это прекрасно! Утесов блестяще выступил воспитателем виновника торжества, импровизировал так, что взрывы смеха в зале возникали после каждой его реплики.
