Показ этих «Встреч» Алла провела как благотворительную акцию. Для любителей сенсаций: за участие в «Рождественских встречах» никто из артистов никогда ничего не получал. Ни гроша. Кто выдвигал финансовые требования, получал от ворот поворот еще до премьеры.
Алла обратилась к зрителям, собравшимся в зале:
— Как я рада, что вижу вас здесь. В десятый раз проходят «Рождественские встречи», в десятый раз я сама себе завидую, когда чувствую и на этой сцене, и всюду, где проходили они, атмосферу дружбы, взаимопонимания, слияния всех творческих направлений — без вражды, насилия, агрессии, без зависти. Как хочется пожелать всей стране, всему миру, чтобы такое единение сердец было везде и всюду. Я благодарю вас, пришедших в этот зал. Все средства, полученные от этих спектаклей, идут на благотворительные цели. Спасибо вам большое!
На этот раз новичков на сцене было больше обычного. Помимо артистов «Метро» — сплошь молодняка, их средний возраст двадцать три года, — впервые на сцене «Встреч» Ольга Арефьева, группа «Би-2», ансамбль «Иван Купала», группа «Хали-Гали», Витас, Децл и другие. Но построить программу только на таком, пусть и многочисленном, отряде невозможно. В ней впервые появились и те, кто, как говорят ныне, уже хорошо раскручен, и ветераны «Встреч».
— Ну, как я их отбираю? — говорит Алла. — Иногда нравится песня и ее исполнитель, иногда вижу — хорошие ребята. Почему бы их не пригласить?
Но и «ветеранов» она смогла подать по-новому. Если в предыдущих «Встречах» Александр Буйнов, который пел в тельняшке, стал образцом экспериментов с компьютером, что бесконечно множил его, выстраивал его полосатых двойников в шеренгу по закону обратной перспективы — чем дальше, тем крупнее, переодевал певца то во фрак, то в косоворотку, менял ему галстук на бабочку, раздевал по пояс, укладывал в круг, демонстрируя свои возможности, то на этот раз Буйнову пришлось вести себя по сценическим правилам: петь и плясать в окружении танцовщиц из кордебалета, не скрывавших своих симпатий. И его песня «Я у Мани на диване» имела у них не меньший успех, чем у публики.
Алле, как всегда, пришлось трудиться, не жалея сил. И поволноваться предостаточно.
Однажды, несколько лет назад, я был свидетелем эпизода почти анекдотического. Режиссер после генеральной репетиции спектакля, который она поставила, вдруг заговорила не своим голосом.
— Что с вами? — спросил я.
— Ничего, — ответила она, — я просто внутренне проговорила весь текст за каждого актера, всю пьесу от начала и до конца. Наверное, от этого и охрипла...
Не знаю, поет ли (внутренне!) Пугачева за каждого участника «Встреч» — то, что подпевает, я видел сам, — но после репетиций она начисто теряет голос, это правда. И только в день премьеры, выходя на сцену, она чудом обретает прежнюю форму.
Пугачева тогда спела несколько песен. Заканчивала она выстраданным монологом на стихи Пастернака «Свеча горела на столе». Пела так, что зал замер и не сразу после песни смог аплодировать И столько за ее исполнением стояло! «Одиночество бегуна на длинную дистанцию» — известная формула. О Пугачевой можно чуть изменить ее — «одиночество певицы на дистанции длиною в жизнь». Объяснить это трудно, да и не нужно. Общеизвестно: настоящий художник и без башни из слоновой кости обречен на одиночество. Вечный закон это или проклятие творчества? Но и Пушкин писал:
Ты царь: живи один. Дорогою свободной
Иди, куда влечет тебя свободный ум!
Но Пугачева не была бы Пугачевой, если бы она закончила программу драматическим монологом. Она выпустила на сцену Гарика Сукачева в кургузом пиджачке и фраерской фуражечке. Он кинулся к ней, запел «Не видала счастья — полюби меня», она засмеялась, крикнула публике: «Гуляют все!» Появились цыгане, гитара, непременная скрипка, все задвигалось, и зал встал, пританцовывая и аплодируя в такт...
Зрители медленно разошлись. Я сидел в опустевшем, уже темном зале в углу десятого ряда, откуда смотрел спектакль. Не хотелось бежать, торопиться на троллейбус. Хотелось побыть одному.
На сцене, недавно расцвеченной всеми цветами радуги, остался только тусклый дежурный свет.
И вдруг вышла Пугачева. Уже не в концертном платье, без грима, с усталым лицом. Медленно прошла вдоль рампы и остановилась, оглядывая все, что осталось от музыкального пиршества. Долго стояла, смотрела, о чем-то думая.
Но мне она показалась одинокой и слабой. Такой я ее никогда не видел.
Шао-Бао: помог счастливый случай
Презентация нашего альбома, сделанного на экспорт, проходила в замечательном клубе «Метелица». Мы позвали туда много друзей, музыкантов, гостей и подумали: а почему бы не пригласить Пугачеву с Киркоровым? И наш директор Юра поехал к ним в офис на Таганку, отвез билет, но передал не в руки, а положил на стол. Мы и не думали даже, что они приедут.
Презентация проходит замечательно, весело, все поют, танцуют, пьют, закусывают, и тут появляются Алла Борисовна и Филипп Киркоров с цветами. И дружно нас поздравляют. Мы, елки-палки, растерялись: как же так, никто и не предполагал, что такое может быть!
Алла Борисовна до конца сидела на презентации, а на следующий день позвонила нам и сказала:
— Ребята, приглашаю вас участвовать в «Рождественских встречах».
Это было просто чудом. О таком мы и мечтать не могли. Но потом, конечно, обрадовались, прыгали от счастья. Ну, во-первых, потому что «Рождественские встречи» очень престижны. А во-вторых, мы же никогда с Пугачевой не работали, только слышали, какой она замечательный человек.
И вот начались репетиции. Они были неповторимыми. Следить за Пугачевой, ее работой с исполнителями — уже школа. И удовольствие. Гарик Сукачев, приехавший на третий день репетиции, сидел несколько часов с нами, смотрел все и сказал:
— Это просто праздник!
Я впервые увидел эту женщину так близко и не поющей перед зрителями, а работающей. В ней был неиссякаемый заряд энергии. Она занималась всем на сцене: и светом, и звуком, и, конечно, постановкой. Трудно понять, как ее на все хватает, как она может со всем справляться одна, быть единой в десяти лицах. Памятник при жизни надо ставить таким людям.
Наша группа занимается молодежной танцевальной музыкой. Когда мы начали репетировать с Пугачевой, сразу поняли: она не только слышит музыку, она видит ее. Это особый дар. Еще она, как приемник, воспринимает все, что исходит от артиста, — его настроение и даже желания.
Она внимательно прослушала нашу песню «Чача», которую мы собирались спеть на «Встречах», и сказала:
— У вас, Шао-Бао, все нормально, но петь будете с балетом «Тодес». Я им займусь отдельно.
И так получилось, что и дальше мы репетировали порознь и встретились с «Тодесом» уже непосредственно перед самым выступлением. Волновались, конечно, тем более что нас поставили первым номером — мы открывали программу.
