Почему же уровень коррупции в Узбекистане был выше, чем в других южных республиках СССР? По словам нашей подруги в АОН, узбечки по прозвищу «Звезда Востока», размеры взяток в Узбекистане, как наиболее богатой «хлопковой» республике Средней Азии, выкачивавшей значительно большие средства из бюджета СССР, были выше, чем в других южных республиках Советского Союза. Так, пост первого секретаря райкома богатого района стоил до одного миллиона рублей. Высшее гражданское почетное звание, которое давалось вместе с орденом Ленина, — Герой Социалистического Труда — ценилось также в один миллион рублей. Оно открывало для его носителя дорогу к выгодной должности директора хлопководческого совхоза или председателя колхоза. Сами по себе эти посты ценились также в один миллион рублей.
Основой экономики Узбекистана был хлопок-сырец. Республика поставляла его на текстильные предприятия Советского Союза. На экспорт он шел только в очень непритязательные страны, поскольку был коротковолокнистым и сильно замусоренным. При этом Рашидов и правительство УзССР приписывали к фактическому урожаю хлопка, поставляемого на предприятия других республик СССР, сотни тысяч тонн. Так, например, в 1977 году официально Узбекистан собрал 5,7 миллиона тонн хлопка и сполна получил за все собранное из бюджета Советского Союза соответствующее количество миллиардов рублей. Но в 1983 году, когда у власти в Москве стоял Андропов, выяснилось, что ежегодно приписывались 600–700 тысяч тонн к урожаю. Сотни миллионов рублей ежегодно переводились в Узбекистан за этот фиктивный хлопок-сырец, то есть за «воздух», из Министерства финансов СССР. Главным распорядителем этих ворованных денег был Рашидов.
Кроме того, все руководители республики, начиная с ее первого секретаря, либо раз в год, либо раз в два года получали высокие государственные награды СССР — звания Героев Социалистического Труда, ордена Ленина, Трудового Красного Знамени и другие ордена и медали, почетные звания. Рашидов, например, каждые два года получал по высшему ордену СССР — Ленина. За свой «тяжелый» труд он успел получить 10 орденов Ленина (!) и две «Золотых Звезды» Героя Социалистического Труда. Решения о всех его наградах, как указы на награждение орденами и медалями остальных высокопоставленных воров в Узбекистане, с удовольствием подписывались Брежневым и утверждались политбюро. Жуликам особенно нравилось носить на груди сделанный целиком из золота с эмалью, с золотым профилем вождя мирового коммунизма знак ордена Ленина.
Когда Андропов начал в 70-х годах через КГБ Узбекистана войну с коррупцией в этой республике, то чуть не лишился главы своей спецслужбы в Ташкенте. У Рашидова были и силы, и средства, чтобы физически уничтожить председателя КГБ УзССР генерала Нордмана. Первому секретарю Компартии Узбекистана подчинялись все в республике: МВД, прокуратура, Верховный суд. Очень просто они могли устроить любую провокацию против генерала КГБ, МВД могло его арестовать, прокуратура — подготовить обвинение, а Верховный суд республики — осудить на многие годы тюрьмы. Кроме того, руки Рашидова тянулись далеко вверх по вертикали — в Москву, в высшие партийные и государственные органы. В Москве, разумеется, нашлись бы деятели, которые через голову Юрия Владимировича санкционировали расправу с неугодным Рашидову Нордманом, — те же Брежнев, Черненко, Щелоков. В самой верхушке аппарата республиканского КГБ сидели люди Рашидова, которые еще в 1977 году получили от него задание замарать грязью героя-партизана и честного чекиста Нордмана. В Москву заведующему отделом административных органов ЦК КПСС Савинкину пошла анонимка. Андропову пришлось спасать своего генерала и срочно эвакуировать его из Узбекистана, переведя на другое место работы. Причем это место работы за рубежом было выбрано не случайно. Внутри СССР Рашидов и его банда коррупционеров с влиянием и миллионами рублей первого секретаря республики, кандидата в члены политбюро, одного из любимцев Брежнева, вполне могли дотянуться до любой точки. Поэтому генерал Нордман был направлен Андроповым в ГДР начальником Управления КГБ СССР. Он проработал в Карлсхорсте близ Берлина, где была штаб-квартира этого управления, с 1978 по 1983 год.
Из сотен миллионов рублей, добывавшихся из фиктивных сотен тысяч тонн хлопка, приписанных к урожаю и якобы переработанных на хлопкоочистительных заводах республики, Рашидов направлял миллионы рублей на взятки партийным и государственным чиновникам в Москву, на приобретение дорогих подарков «нужным» людям в советской столице. В частности, Брежневу на его семидесятилетие глава Узбекистана преподнес самовар, сделанный из чистого золота.
Выше я приводил рассказ моего соседа по пляжу правительственного дома отдыха в Крыму о том, как ежегодно в Ташкенте дарились шубы из драгоценного каракуля женщинам из Семьи генсека. Жена и дочь друга Брежнева, секретаря ЦК и члена политбюро Кириленко, во время поездки в Узбекистан также получили по шубе из особого коричневого каракуля…
Были и другие финансовые ручейки коррупционерам в солнечной республике за «воздух» от сотен тонн несуществующего хлопка, которые текли уже не из бюджета СССР, а прямо от хлопкоперерабатывающих предприятий других регионов Советского Союза. Некоторые хлопкоочистительные фабрики Узбекистана дополняли приписки на бумаге вполне материальными булыжниками в каждой кипе хлопка, которую они отправляли за пределы республики, — для увеличения ее веса. Говорят, в текстильной столице России, городе Иванове, несколько улиц вымощены такими «дарами» узбекских «хлопкоробов»…
Статус второго секретаря ЦК республиканской Компартии, независимо от территории — на западе, юге или востоке СССР, призванного быть контролером положения в партийной организации и в республике, хотя и грозен, но неопределен. Номинально второй секретарь представляет Москву, ему подчинена госбезопасность, декларированы чрезвычайные права. Но на деле стать первым он не может, поскольку в традициях КПСС утверждать первыми секретарями только партийцев из коренного населения. Таким образом, он полностью зависит от первого. Начиная от Хрущева и кончая Горбачевым, любое письмо из республики о нежелании местной элиты иметь вторым секретарем имярек приводило почти автоматически к переводу этого человека в Москву или в другую республику, но без повышения. При вынужденном, льстиво-благосклонном и всепрощающем отношении к местным кадрам роль второго секретаря сводилась к формальной декорации. Поэтому все вторые держали свой рот на замке от Бреста до Владивостока. Они не боролись ни с национализмом, ни с коррупцией.
Единственный государственный орган, который передавал объективную информацию в Москву о действительном положении в республике или крае, был местный Комитет государственной безопасности, который не подчинялся местным властям.
Коррупция и казнокрадство затронули почти всю государственную верхушку Советского Союза, независимо от того, имела она отношение к материальному производству или нет. Я уже писал об одном из председателей правления АПН. Изощренно грабили государство даже некоторые высокопоставленные деятели из Министерства иностранных дел СССР, где, казалось бы, кроме промокашек, и украсть-то было нечего. Но находили.
В коррупции был замешан и сам глава внешнеполитического ведомства, член политбюро ЦК КПСС, суровый и неприступный любимец Сталина Андрей Андреевич Громыко. Он брал «борзыми щенками», как выражался русский сатирик XIX века, от тех, кому покровительствовал в продвижении по службе или в выгодных командировках, но не сам. Вместо него взятки брала его жена Лидия Дмитриевна. Как вспоминал заместитель начальника службы безопасности МИДа полковник Перетрухин, супруга министра «многие десятилетия оказывала серьезное влияние на расстановку дипломатических кадров в министерстве своего мужа. К тому же она была большой любительницей принимать различного рода подношения, особенно при поездках за границу».
