Но в Петербурге рассудили по-иному. Граф Чернышев, прибыв к царю с подробнейшим аналитическим докладом, в котором уже были данные о начале дислокации Великой армии Наполеона против России, весьма своевременно смог обсудить с государем складывающуюся ситуацию. За свою блестящую работу в качестве военного разведчика и личного представителя императора Александра при Наполеоне двадцатичетырехлетний кавалергард был удостоен звания полковника. Царь, обладавший не только смазливой внешностью, но и изощренным умом, решил через своего флигель-адъютанта провести одну из акций тайной дипломатии, которая вошла блестящей страницей в историю России.
В декабре 1810 года новоиспеченный полковник отбыл из Петербурга в Париж. Но на этот раз не обычным путем — через Ригу, Гамбург и Амстердам, а через Финляндию, Стокгольм, Данию и Мекленбург. Буквально на третий день после отъезда с берегов Невы Чернышев прибыл в шведскую столицу. Однако дипломатический протокол запрещал посланцу российского императора видеться с кем-либо до того, как его примет король. Карл XIII дал аудиенцию флигель-адъютанту Александра буквально на следующее утро после прибытия графа Чернышева в Стокгольм. Уже в ходе первой встречи с посланцем царя шведский монарх высказал искреннее желание сблизиться с Россией и укрепить с ней дружбу.
Сразу после приема у короля Чернышев отправился к старому другу. Наследный принц раскрыл ему свои объятия, и они по многу часов проводили с глазу на глаз за те пять дней, которые полковник кавалергардов провел в шведской столице. Сердечная дружба принца Карла-Юхана, как шведы звали Бернадота, и флигель-адъютанта русского царя, а также общие стратегические интересы России и Швеции в Европе привели к тому, что наследник шведского престола от своего имени и по поручению шведского короля дал тайному посланнику русского императора честное слово в том, что Швеция не двинется при любых обстоятельствах против России.
В начале XIX века честное слово монархов и политиков было подчас более крепким, чем скрепленные на бумаге сургучом договоры о вечной дружбе и ненападении. Общеизвестно, что в походе 1812 года на Москву наполеоновской Великой армии, составленной из лоскутьев всей Европы, в том числе и Польши, шведская армия участия не принимала. Бонапарт долго подстрекал Швецию нанести синхронно с его походом удар по Петербургу с севера, через Финляндию, которую Россия стала числить своею лишь за три года до этого, вернуть себе эту колонию, а также русскую Прибалтику в состав королевства. Но мудрость и честность шведов отвергли его стратегические расчеты. Швеция осталась нейтральной и таковой пребывает до сих пор. Она не только не участвовала в малых войнах за последние двести лет, но хранила свой нейтралитет в годы Первой и Второй мировых войн.
Таким образом, шведский наследный принц Карл-Юхан, положивший начало нынешней династии шведских королей Бернадотов, и русский военный разведчик, полковник граф Чернышев, построили основание дружбе России и Швеции и имели самое прямое отношение к тому, что самая мощная страна Северной Европы и сейчас оказывает своим нейтралитетом влияние на все мировое сообщество.
…Весьма активным поклонником тайной дипломатии был Иосиф Сталин. Вероятно, это отвечало не только тогдашним потребностям внешней политики Советского Союза, с которым из-за большевистской сущности его доктрин многие государства не хотели иметь прямых отношений. На скрытную дипломатию Москвы влияли также конспиративные привычки Третьего коммунистического интернационала и византийские черты коварного характера вождя.
Самым широко известным в мире продуктом тайной дипломатии Сталина было заключение в августе 1939 года советско-германского Пакта о ненападении и секретных протоколов к нему.
Поиски контактов с советским руководством, приведшие к подписанию сенсационных дипломатических документов, потрясших всю Европу, начались в Турции по инициативе германской стороны. Еще весной 1939 года немецкий посол в Анкаре искал встречи с заместителем наркома иностранных дел Потемкиным, находившимся тогда в командировке в Турции. Об этом почти одновременно сообщили в Москву резидентура советской разведки и полпред СССР Терентьев.
Терентьеву было поручено провести с германским послом фон Папеном серьезную беседу по стратегическим вопросам отношений между Берлином и Москвой. Германский посол в этой беседе упорно повторял, что нужно строить отношения на новых основах, а идеологические разногласия следует отставить в сторону. Москва дала согласие на встречу и беседы с фон Папеном не как послом, то есть чиновником высокого ранга, а прощупывала его позицию как бывшего канцлера Германии, сохранившего связи в высшем руководстве своей страны. После бесед советского полпреда с германским послом Сталину и Молотову стало ясно, что Гитлер дал фон Папену весьма широкие полномочия.
Дальнейшую тяжкую работу по формированию новых отношений с Германией в сфере тайной дипломатии Сталин переложил на плечи советника полпредства СССР в Берлине Георгия Астахова. Советник Астахов был не только дипломатом, но и разведчиком. Именно он тайно поддерживал советско-германские отношения на неформальном уровне. Он готовил также все те договоренности, которые были подписаны в Кремле 23 августа 1939 года Молотовым и неожиданно появившимся в советской столице германским министром иностранных дел фон Риббентропом.
Судьба Астахова после парафирования документов, в подготовке которых он принимал участие по приказу Молотова и Берии, была трагична. Несмотря на то что он вел тайную дипломатию, о которой даже в Кремле, НКИД и НКВД знали очень немногие, был лично известен Сталину, Молотову и Берии, в феврале 1940 года по специальному указанию Молотова был обвинен в «двойной игре» и арестован. Видимо, Сталин и Молотов заметали следы своей грязной сделки с Гитлером.
В тюрьме Астахов держался мужественно, несколько раз обращался из заключения к Берии как своему непосредственному начальнику по политической разведке, но всесильный нарком внутренних дел не стал вступать в противоречие с Молотовым из-за «какого-то сотрудника среднего звена». И не такие высокие головы летели только по мановению пальца Сталина или Молотова. Военная коллегия Московского суда, штамповавшая тысячами в самый канун Великой Отечественной войны смертные приговоры строптивым или неугодным офицерам разведки, осудила и его. Астахов погиб в лагере уже после 22 июня 1941 года.
Предвоенный период 1936–1939 годов был особенно богат на тайную дипломатию всех европейских держав. Гражданская война в Испании, попытки Англии и Франции «канализировать» агрессию Германии на Восток, мюнхенский сговор Чемберлена с Гитлером, предательство Чехословакии и другие важные события тех четырех лет являют собой до сих пор не распутанный клубок дипломатических и разведывательных интриг, намеков и обещаний государственных деятелей, которые никто всерьез не принимал и не собирался выполнять. В постоянном изменении баланса интересов великих держав и разного рода политических сил — консервативных, левых, либеральных, националистических, троцкистских и коммунистических, играл свою глубоко законспирированную роль и Исполком Третьего коммунистического интернационала. Его штаб-квартира располагалась в Москве. Фактически Исполком Коминтерна являлся к концу 30-х годов весьма разветвленной спецслужбой Кремля.
