– Не вы, так других пришлют, это я только потом понял, когда ушли от ворот и стрелять начали, – вздохнул староста. – Неожиданно вы, ваша милость, появились, все мысли из головы после вольной жизни смешались, вот и сорвались эти слова обидные с языка… готов ответить, только прочих не трогайте, ваша милость.
– Чтобы ты лишнего не думал, посмотри вот эту бумагу… Рефд, покажи грамоту графскую, – произнес рыцарь, потом спохватился: – Э-э, а ты читать-то умеешь?
– Обижаете, ваша милость, – прямо вскинулся тот. – И читать, и писать, и считать. И сына своего обучил тому же, а еще знаю язык пустынников из ханства, значит.
– Тогда читай, – кивком головы указал на документ, который принес из дилижанса Рефд.
– Тут и хутора вписаны… хм… – задумчиво произнес Юрбик.
– А что не так с хуторами? Уже их нет?!
– Что вы, ваша милость! Хутора на месте, но вот их владельцы… хм, в общем, они те еще волки, свое они не отдадут, им проще будет все разбить и сжечь.
– А-а, это, – успокоился лорд и равнодушно махнул рукой. – Пусть… не захотят присягать мне – пусть валят на все четыре стороны. А вот насчет «разбить и сжечь» мое имущество…
Костя не договорил, но тон и злой блеск в глазах сказали его собеседнику гораздо больше слов.
– Твои все на месте, Юрбик? Я хочу немедленно принять от вас клятву верности.
– Почти все, ваша милость. Два пастуха и три мальчишки-подпаска со скотом ушли с самого утра, но будут перед закатом. И еще трое охотников тоже с рассвета ушли, но когда они вернутся – я не знаю, – развел руками староста. – Иногда они на несколько дней задерживаются.
– Причины? – поинтересовался Костя.
– Ну-у, к примеру, добыча хорошая попалась, или подранок далеко ушел, либо забрались далеко и решили не спешить назад, а устроить себе лежку в лесу. Иногда и не возвращались совсем, один раз другие охотники нашли оружие и клочки знакомой одежды только, – посмурнел староста.
Рыцарь быстро закончил разговор с Юрбиком, дождался, пока Рефд уложит походный «набор для пикника» в дилижанс, уселся в него же и приказал своему помощнику править в деревню. Старосту с сыном заставил топать за ним ножками, и вовсе не из мстительности, просто с самого начала поставил границу взаимоотношения и социального статуса. Панибратство до добра никогда не доводило, для этого необходимо полностью доверять подчиненному, и обычно в таких случаях он, подчиненный, становился соратником.
Деревня не сильно впечатлила Костю. Размерами сопоставима с крошечным городком, но лишь потому, что дома занимали изрядную площадь. Населения – около четырех сотен человек, включая младенцев и дряхлых стариков. Дома почти все двухэтажные: фундамент и первый этаж каменные, даром, что ли, неподалеку горы начинаются, а булыжники встречаются повсеместно на полях и в ручьях, второй этаж – деревянный. При этом примерно в равных пропорциях верхние этажи и крыши делились на два типа. Один представлял из себя почти классическую мансарду, с очень высокой двух-, реже четырехскатной крышей и окошками-шалашиками. У другого типа второй этаж был обычным срубом, только низким, чуть-чуть выше двух метров, а крыша двух- или односкатная и почти плоская. Везде применялась черепица. Дворы у домов были небольшие и все ограждены высокими плотными заборами из жердей и горбыля. Кроме жилого дома на каждом подворье имелись одна или две хозяйственные пристройки. Чаще всего на каркасе из бревен, обитых горбылем или плетеными матами из соломы, обмазанными глиной с песком и пометом животных (это Косте уже позже рассказали).
От Юрбика землянин узнал, что стал владельцем большой мельницы, которая стоит на ручье в километре от деревни и просто прикрыта холмом, потому и не видна отсюда. А рядом с лесом в предгорье стояли лесопилка и смолокурня, но вся продукция шла только на местные нужды.
Спокойно проехав сквозь бывшие ворота, дилижанс протащился по узкой улочке к крошечному пятачку в центре деревни, как видно, выполнявшему роль местной главной площади. Причем она была засыпана слоем разнокалиберного щебня, утрамбованного чуть ли не до состояния брусчатки.
Землянин оценил расположение и устройство улиц: любой нападающий окажется втиснут в своеобразный узкий коридор, который может быть закрыт баррикадами и небольшими отрядами воинов в крепкой броне и с хорошим оружием, стены коридора – высокие заборы и прочные ворота и калитки подворий. Правда, его големам не составит труда проломить себе «дверь» в любом месте, а вставшие (если такие найдутся) стеной противники из преграды превратятся в превосходную мишень для пулеметов, ведь им даже деться некуда будет в такой «трубе».
Пока деревенские жители собирались (по указанию носившегося всюду Юрбика, оставившего рядом с Костей своего единственного сына в качестве заложника), прошло более часа. Потом оказалось, что несколько семей под шумок удрали подальше от «обреченного» поселения еще тогда, когда раздались взрывы и грохот разваливающегося частокола.
Вся толпа на площади, разумеется, не вместилась, там чуть ли не половину пространства заняли дилижанс и отряд големов. Поэтому деревенским приходилось толпиться в узких улочках.
– Я, рыцарь Кост Марг, милостью вашей госпожи графини Чемтэр назначен владетелем этих земель. Клянусь обеспечивать безопасность и порядок на вверенных мне территориях, творить справедливый суд и избегать насилия и бесчестных поступков в отношении моих вассалов! – громко произнес Костя, вставший на скамейку возницы дилижанса, чтобы его было видно со всех сторон. – Каждый из вас сейчас принесет мне клятву верности, отказавшиеся будут вольны уйти в любое место за пределами моих земель. Имущества с собой возьмут столько, сколько смогут унести на себе. Все прочее принадлежит мне и будет распределено между верными мне людьми.
Среди людей возникли было ропот и нездоровое шевеление, но быстро стихли, когда големы подняли стволы пулеметов.
Первым поклялся староста, затем подтолкнул к лорду своего сына, затем его жена… понемногу один за другим к землянину подходили местные жители, произносили слова клятвы, кланялись и отходили в сторону. Самостоятельную присягу приносили все жители, начиная от одиннадцати лет, за детей же помладше ответственность брали родители, а за глубоких стариков, которые в силу преклонного возраста не могли самостоятельно присягнуть, – их взрослые дети или опекуны. Процесс затянулся до самой темноты, последние жители деревни присягали под светом магического прожектора. Косте нужно было просто стоять и слушать, но такое многочасовое занятие сильно его вымотало.
Глава 11
Из жителей Давзораны только пять семейств общим числом в двадцать три человека отказались пойти под руку нового владельца. Собрав внушительных размеров заплечные мешки, они ушли в неизвестном направлении. Рыцарь надеялся, что они воспримут всерьез напутствие не шалить на его землях, ведь иначе он пообещал, что не пощадит никого.
– Свободный люд, – пояснил Юрбик поступок этих людей. – Пришли к нам год с небольшим назад, когда неведомым образом прознали, что над нами нет господина. Теперь вот опять начнут скитаться, мыкаться, искать, где над ними никого не будет. Жаль, хорошие работники они, не ленивые, дела у них спорятся.
