Я взглянул на удаляющийся пинас. Говорить о том, что и как там происходило, совершенно не хотелось. Виконту необходимо услышать нечто героическое, хотя на самом деле все было далеко не так. Сначала пришло разочарование, что нужный человек оказался совсем не Гаспаром, а практически сразу вслед за этим меня охватило отчаяние, когда я понял, что пробиться к борту вряд ли удастся.
К счастью, на мостике с самым озабоченным видом появился Алавир.
– Антуан, давайте как-нибудь потом об этом поговорим, – обрадовался я возможности уклониться от неприятного мне разговора. – Что-то не так, господин шкипер?
– Да этот ваш Головешка…
На Головешку я был зол после того, как он заявил о своем намерении убить похожего на Гаспара человека.
– Чтобы в дальнейшем не случилось путаницы, – пояснил Тед, глаза которого горели решимостью избавить меня от проблемы в будущем.
– И что там с Головешкой?
– Понимаете, господин капитан, в матросском кубрике, равно как и в офицерском помещении, и без того тесно, – издалека начал тот. – А после того как виконт еще и складировал туда бумагу, и вовсе беда: развернуться негде.
– К делу, Алавир, к делу! – потребовал я.
– В общем, после того как там оказалось все убранство каюты капитана «Улыбки», нам вообще не развернуться.
– А как оно там оказалось – убранство? И самое главное – зачем?
– Три Попугая сказал, что таков приказ капитана.
– Мой?!
– Ваш! По крайней мере, он сам так утверждает.
Тогда-то я вспомнил свои слова Рейчел: бери что захочешь, хоть все. И патологически жадного Головешку, который крутился рядом.
– Приказа не было. Равно как просьбы, предложения и всего остального. Так что можете смело выбросить за борт все, что сочтете нужным.
– Вообще-то за подобное линьками наказывают… – глядя куда-то в сторону, протянул Алавир.
Было понятно, что именно он имеет в виду: прикрываясь несуществующим приказом, можно натворить что угодно.
– Накажем, обязательно накажем. А пока просто скажите ему, что я, мол, передумал.
На миг представив себе растерянное лицо Теодора, который ожидает все что угодно, но только не это, я едва не рассмеялся.
Не время сейчас заниматься всякими пустяками. Мне предстояло придумать, как найти негодяя, который просверлил отверстие из трюма в мою каюту, словом, заняться более насущными проблемами.
Глава 16
Следующие несколько дней прошли на удивление спокойно. Что вселяло в меня надежду, что и остаток пути будет таким же. Разве что с Мэри опять что-то было не так, о чем я не преминул поинтересоваться у Рейчел:
– Что это с ней? Бледновато выглядит. Только щеки розоветь начали, и тут на тебе! Уж не Казимир ли тому виной?
А сам цинично подумал: «Не вылилась ли ее любовь к Казимиру незапланированной беременностью? С одной стороны, как мужчина мужчину, понять Казимира я могу: столько лет без женщин! Но с другой – нельзя быть таким безответственным и терять голову в те самые моменты, когда терять ее категорически нельзя!»
– Эх, Лео, Лео! – с самым скорбным видом вздохнула Рейчел. – Всегда удивлялась неспособности мужчин видеть то, что творится у них практически под носом!
– И что же под носом у меня творится такого, чего мне невозможно увидеть?
– Мэри почти неделю уже как не любит Казимира, вот что именно!
– Вот даже как? И что послужило тому причиной? – не слишком-то и удивился я, услышав эту новость.
– Все-таки одинокая жизнь на острове в течение стольких лет не могла не оставить на нем следа, – пояснила Рейчел. И, видя мое недоумение, продолжила: – Когда человек долгое время находится вдали от цивилизованного общества, это крайне неблагоприятным образом сказывается на его интеллекте. Вот и с Казимиром произошло то же самое: Мэри с ним даже поговорить культурно не о чем.
– И она так печальна из-за того, что в нем полностью разочаровалась?
– Не совсем так, хотя отчасти и из-за этого. Все-таки он очень недурно сложен, и только ты, Лео, в этом ему нисколько не уступаешь.
– Так отчего же тогда?
– Вся причина в том, что Мэри никак не удается выучить спряжение глаголов.
– Каких еще глаголов?! – Вот теперь пришла пора действительно удивиться.
– Самых обычных, – пожала плечами Рейчел. – Тех, которые есть в васнийском языке.
– А он-то ей зачем?
Вообще-то васнийский язык я и сам знаю постольку-поскольку. И если понимаю, о чем говорят, то поддержать разговор на нем точно не смогу. Что и неудивительно – васнийским языком пользуются люди благородные, я же своим происхождением похвастать никак не могу. В отличие от Рейчел – этот язык для нее как родной.
– Лео, не разочаровывай меня, догадайся сам.
Чтобы разгадывать ребусы, было не самое подходящее время, и все же я попытался:
– Мэри желает помочь тебе в переводе книги Ависьена?
Трактат знаменитого лекаря древности, в котором подробно описаны возможности перстня Рейчел, написан не на васнийском. Но язык трактата и васнийский походят друг на друга, как, например, голубь и ворона. В них много общего, пусть и не все.
– Нет. Думай еще.
Я беспомощно оглянулся вокруг. Разочаровывать любимую женщину в своем уме не хотелось, но больше в голову упрямо не лезло ни единой догадки. Тогда-то мой взгляд и наткнулся на виконта дю Эскальзера. Последовавшая вслед за этим логическая цепочка была такова: Антуан – виконт, васнийский язык для дворян – средство общения, а Мэри с Казимиром поговорить не о чем.
– Так она что, разлюбив Казимира, на этот раз влюбилась в Антуана?
– Лео, я нисколько не сомневалась в том, что ты у меня самый умный! – подтвердила мою догадку Рейчел. – И тем больше ты должен понимать горе Мэри, которой совсем не дается васнийский язык. Ей очень хочется показаться виконту девушкой образованной, с которой можно поговорить о чем угодно. А не как в случае с ней самой и Казимиром.
– Да уж, проблема, – сказал я.
Хотя на самом деле проблемы в этом не видел. Если мужчина и женщина любят друг друга, они обязательно найдут общий язык.
Погода нам благоприятствовала тоже – постоянно дул попутный ветерок. По понятным причинам, никто нас за это время обогнать не смог, но несколько встречных караванов попалось. Каждый раз, когда мы расходились с очередным, команда поглядывала на меня с тревогой, ожидая, что я вдруг решу на караван напасть. Безрассудный Головешка в это же время смотрел на меня с ожиданием.
Тед упрямо отказывался от нашего с Блезом предложения надеть на некоторое время целительный перстень Рейчел, что смогло бы ему убавить смелости до разумных пределов.
