Последнее время она стала все чаще и чаще задумываться над тем, почему ее жизнь сложилась именно так, а не иначе. Разве она, Кира, такая умная, честная и терпеливая, не заслужила того, что называется семейным счастьем? Другие заслужили, а она нет? Впрочем, а кто заслужил-то? Все ее подруги, как и она, живут на пепелищах бывших любовей, а потому у нее все как у всех и даже кое в чем лучше. Ее подруги, так же как и она сама, остались без мужей. Кто-то развелся, кого-то муж банально бросил, сменив на более молодую и красивую, а Наташкин… вообще… умудрился умереть от сердечного приступа в самом расцвете сил. Со своим Олегом Кира развелась сразу после рождения Стаса. Теперь вот уже почти десять лет у нее есть Саша. Конечно, они не живут вместе, но это даже хорошо, поскольку нет отупляющего совместного быта, который запросто сводит на нет самые нежные отношения. Кроме того, Сашу, как своего мужчину, она всегда может предъявить подругам, у которых вообще никого нет, и она, Кира, со своим кавалером всегда очень выгодно смотрится на их унылом фоне. Уже сколько раз так случалось, что на их девичниках из мужчин был только один Забелин. Нельзя сказать, что ему очень нравилось бабское общество, но хорошо поесть он любил. А если идешь в гости, где собираются одни бабенции, отличная еда, да и выпивка, всегда в изобилии.
Сейчас Саша тупо чистил картошку, которую Кира собиралась особенным образом запечь со свининой, как он любил. Тягостное молчание на кухне не висело только потому, что маленький телевизор, примостившийся на холодильнике, очень темпераментно выдавал новости сегодняшнего дня. Кира чувствовала, что Забелин не вслушивается в слова ведущих информационной программы, а думает о чем-то своем, но делала вид, что уважает интерес своего мужчины к политическим событиям в стране и за рубежом.
Когда с чисткой картошки было покончено, Кира отослала Сашу к телевизору в комнате, поскольку знала, что должен был начаться какой-то особо важный матч между питерским «Зенитом» и его вечным врагом – московским «Спартаком». Забелин был азартным болельщиком, и Кира очень надеялась на то, что «Зенит» не подведет и что это резко улучшит Сашино настроение.
Возясь на кухне с мясом, а потом еще и с блинами, которые Забелин тоже очень уважал, она слышала его радостные вопли, каждый раз крестясь при этом на образ в углу кухни. Она изо всех сил молила Владимирскую Богоматерь, иконку которой повесила в красный угол над столом, о победе питерских футболистов. Она еще не дошла до той степени душевных переживаний, чтобы просить Пречистую Деву о том, чтобы разлучница Максимова куда-нибудь сгинула. Ей хотелось верить, что эта Вера – просто Сашина блажь. Очень скоро он удостоверится в том, что не видать ему эту доцентшу как собственных ушей, и все у них опять будет хорошо. Ну… если и не особенно хорошо, то хотя бы как всегда.
То ли Богоматерь сжалилась над Кирой, то ли футболисты «Зенита» хорошо потренировались перед матчем, но победа осталась за ними. Саша пришел из комнаты сияющий, возбужденный и даже сочно чмокнул Киру в щеку. Уписывая картошку с мясом, а потом блины, один за другим, он с большим чувством рассказывал ей о голевых моментах и прочих футбольных заморочках, в которых Кира ничего не понимала, но кивала со счастливым лицом и подкладывала Забелину блины.
Когда закончились блины, пропало, будто и не было, Сашино возбуждение. Его лицо как-то одномоментно поблекло, заострилось, две глубокие морщины, пролегающие от носа к губам, превратились в настоящие рытвины.
– Устал? – спросила Кира.
– Пожалуй, – согласился Забелин. – Сегодня был нелегкий день.
Кира собралась с силами и выдала заготовленное предложение:
– А давай махнем на пару недель в Дубки! У тебя же полно отгулов! У меня тоже есть.
Саша вздрогнул, в глазах его мелькнуло что-то похожее на испуг. Он помолчал с минуту, а потом сказал:
– Нет уж, спасибо! Нянчить там твою Танюшку мне не улыбается!
– А мы без Танюшки! – не сдавалась Кира.
– А что вдруг так?
– А так… Я тоже устала. Пусть-ка они покрутятся без меня.
Поскольку Саша молчал, Кира вынуждена была продолжить:
– Я уже и Ольге сказала, что выдохлась. В конце концов, я их со Стасом воспитывала без всяких бабушек – и ничего, справилась как-то. Выросли не хуже других.
Забелин по-прежнему упрямо и угрюмо молчал.
– Так что? Как насчет дачи? – вынуждена была опять спросить Кира.
– Нет, – отрубил Забелин. – Сейчас не время. Много работы. Нынче стоит такая жара, что покупатели будто с цепи сорвались: подавай им холодильники, морозильные камеры, вентиляторы… Так что… нет… Меня сейчас не отпустят.
У Киры внутри что-то дрогнуло и опустилось вниз, в колени, которые при этом неприятно задрожали. Понятно, что он не хочет уезжать из города, где находится Вера Максимова. Но насколько Забелин продвинулся в своих поползновениях? Они с Верой по-прежнему только переписываются на сайте «Школьные товарищи» или, может быть, уже встречаются? Нет, не могут они встречаться… Ну зачем этой Вере какой-то Александр Забелин? Да пусть он ей хоть трижды споет песню о своей великой неизбывной любви, на что он ей нужен-то?
В постели с Сашей Кире было жутко. Было полное впечатление, что она обнимает мужской бестрепетный муляж. Нет, Забелин, конечно, сделал все, что нужно, и Кире как бы не в чем было его упрекнуть, но к горлу подкатили рыдания. Она сдержалась. Несколько раз глубоко вдохнула, выдохнула и неожиданно для себя спросила:
– Ты ее так любишь?
Забелин ответил не сразу. Он вытянулся на спине, положил руки под голову и, глядя в потолок, сказал:
– Она замужем.
– Ты надеешься, что она разорвет свой брак?
– Не знаю… Но если вдруг такое чудо случится, я пойду за ней, куда позовет, бросив все и всех.
– И меня…
– Я же сказал: всех.
– Меня остальные твои бабы не интересуют. А как же я, Саша?
Забелин сел в постели, обнял свои колени и безжалостно ответил:
– Я никогда не клялся тебе в любви. А ее я… любил… всю жизнь…
– Это полная чушь! – крикнула Кира. – Ты жил себе припеваючи, меняя женщин в свое удовольствие! Ты ее даже не вспоминал!
– Откуда ты знаешь, вспоминал я ее или нет?! Да! Я не думал о ней постоянно, врать не буду! Но я ведь даже не мог предположить, что наши пути когда-нибудь пересекутся снова!
– И ведь это я, идиотка, нашла ее для тебя… – прошептала Кира и, не удержавшись, всхлипнула.
– Да, Кира… спасибо тебе… – Он хотел погладить ее по плечу, но она резко вырвалась, выбралась из-под одеяла, накинула халатик и, вытянув руку в сторону двери, четко произнесла:
– Убирайся!
Забелин не пошевелился. Тогда она повторила еще громче:
– Вон!
Саша поднялся с постели и, как был обнаженным, подошел к ней, сильно прижал к себе и тихо сказал в самое ухо:
