Андрей ничего особенного в жене не заметил и даже не спросил, где она была. Как только Вера явилась домой, он повез ее на дачу к друзьям. Вера изо всех сил изображала веселье, но думала только о том, насколько все это ей не нужно: эти друзья, купание в озере, шашлыки, вино, баня… Ей нужен был один только Саша… Но после бани Вере пришлось предаваться законному интиму с мужем, который, заработавшись, так истосковался по ее телу, что мучил ее своей любовью чуть ли не два часа кряду. Именно в этот вечер Вера поняла, как жестоко ошибалась на предмет того, что может любить двоих мужчин одновременно. Она не могла. Ей хотелось выть, когда Андрей обнимал и целовал ее. Ей были неприятны его ласки. Оказалось, что она в состоянии любить только Сашу. Ей не нужен другой мужчина. Ей не нужен собственный муж. Это открытие показалось Вере страшным. Она не знала, что следующие открытия будут куда страшнее.
* * *
После дачного загула Андрей снова с головой ушел в работу, и Вера опять могла беспрепятственно встречаться с Забелиным. В ответ на его признание она тоже сказала Саше о своем чувстве и теперь очень часто говорила ему сладкое слово «люблю». Оно выпевалось очень естественно, потому что было правдиво и являлось сутью нынешнего Вериного существования. Когда она произносила это, казалось бы, весьма обыкновенное сочетание звуков, ей хотелось плакать и смеяться разом. В душе рождалось странное чувство все в себе растворяющей нежности, сладостной боли и мучительной истомы. Она ощущала себя и рабски покорной, и одновременно безраздельно властвующей над этим мужчиной. Она могла все и не могла ничего…
Вера пыталась вспомнить, признавалась ли когда-нибудь в любви мужу, но сделать этого так и не смогла. Видимо, не признавалась, а Андрей никогда не спрашивал, любит ли она его. Ему было достаточно того, что он любил ее сам. Вера же, обнимая Сашу, шептала ему на ухо ту любовную белиберду, которую от сотворения мира твердили женщины своим возлюбленным. Высокообразованной доцентше питерского университета почему-то приходили на ум только самые обыкновенные сравнения. Она называла Сашу милым, дорогим, драгоценным, ненаглядным и родным. И эти слова казались ей самыми важными, единственно правильными и наполненными особым сакральным смыслом.
Вера пыталась разобраться, почему вдруг так сильно полюбила своего бывшего одноклассника, и даже смогла все разложить по полочкам.
С одной стороны, конечно, можно было посчитать происшедшее любовью с первого взгляда, если пренебречь не одной сотней взглядов детских. Вера навсегда запомнила тот мягкий толчок в грудь, когда она увидела Забелина, стоявшего у фонтана с розой в руках. Маленькую рубиновую капельку, которая выступила в том месте, где в кожу вонзился шип, она тоже никогда не забудет.
С другой стороны, произошло роковое стечение обстоятельств. Первое обстоятельство – это встреча с Серебровским, который также был влюблен в нее в детстве, но вместо того, чтобы восхититься ею нынешней и порадоваться ее успешности, хотел лишь по полной программе поквитаться с ней за собственное давнее унижение. Вера иногда пыталась представить, что произошло бы в номере гостиницы, который предусмотрительно, но напрасно снял Серебровский. Наверняка он насиловал бы ее с какой-нибудь изощренной жестокостью, чтобы наконец взять над ней верх и потом всю оставшуюся жизнь лелеять в мыслях эту свою победу над когда-то неприступной Максимовой.
На фоне Серебровского Саша Забелин выглядел очень трогательно. Он не собирался ей мстить. Он только благодарил за то, что она подарила ему любовь в детстве, с памятью о которой он прожил всю жизнь. Несмотря на свою влюбленность, Вера трезво смотрела на происходящее. Конечно, Саша не жил и не питался все эти годы памятью о ней, как романтический герой сентиментального романа, но то, что в его жизни другой любви так и не случилось, было однозначно. Он не знал элементарных вещей, в частности – не умел толком целоваться. Оно и понятно. Целуют любимых, а для всех других достаточно «спортивного» секса.
Постепенно Забелин рассказал Вере всю свою жизнь. Она была так же нелепа и нескладна, как Сашина фигура. Один из самых умных и талантливых парней их 10-го «Б», Александр Забелин после окончания института был распределен в НИИ, направление деятельности которого, похоже, так толком не уяснил до сих пор. Естественно, что во время перестройки этот непонятного назначения институт приказал долго жить одним из самых первых, и начались многолетние мытарства Забелина в поисках сначала приличного места работы, а потом – просто заработка. Чем он только не занимался, чтобы хоть как-то поддерживать собственное существование: работал и дворником, и санитаром в больнице, распространял бесплатные газеты и рекламные листовки. Потом, как и многие другие лишившиеся работы, челночил в Польшу, Финляндию и Турцию, продавая в России шмотки, бытовые приборы и кое-какие продукты. Получалось все это у него плохо, он вечно проторговывался. Вместо прибыли лишь росли долги. Когда он уже совсем отчаялся, практически голодал и чуть не потерял квартиру, в его жизни случилась Кира. Она тогда работала на рынке, расположенном почти напротив Сашиного дома, продавая кондитерские изделия, крупы, макароны и растительное масло. Забелин покупал у нее самые дешевые темные рожки, чем в конце концов вызвал к себе интерес. Как-то разговорившись с ним, эта женщина предложила ему партнерство. Ей нужен был в помощь мужчина, способный ворочать тяжелые коробки с продуктами. Поскольку другой работы в то время у Саши не было, он согласился и много лет проработал на рынке, пока та же Кира не нашла ему место в магазине «Эверест».
Вера с трудом могла представить интеллектуала Сашу продавцом макарон и растительного масла. Само слово «рынок» настолько не вязалось с ее представлением о Забелине, что у нее в горле сам собой образовывался вязкий ком, перекрывающий дыхание. Она представляла Сашу с сизым лицом и смерзшимися губами, когда он стоял на морозе в открытой палатке рынка, и ей хотелось плакать. Его тонкие пальцы должны были нажимать на кнопки каких-нибудь уникальных приборов, а вовсе не отсчитывать сдачу и прятать замаслившиеся, затертые купюры в толстый кошелек, привязанный у пояса. Острая, разрывающая душу жалость, которую она испытывала к Саше во время рассказов о неудавшейся жизни, возможно, и переродила симпатию, возникшую при первой же встрече, в любовь к нему, несостоявшемуся, неустроенному, живущему в неуютной холостяцкой квартире. Вера была благодарна этой неизвестной ей Кире за то, что она не дала Саше погибнуть, опуститься или спиться от навалившихся неудач. Именно поэтому Вера сразу согласилась с продолжением существования в жизни Забелина этой Киры. Она ведь, по сути, сохранила для нее Сашу. То, что он испытывает к этой женщине лишь благодарность, было так же очевидно, как и то, что любит он только ее, Веру, которую помнил всю жизнь. Взгляд Саши излучал такую любовь, на которую невозможно было не откликнуться. Андрей тоже любил жену, но с многозначительными взглядами давно было покончено. Какие могут быть взгляды у заслуженных супругов? Оказалось, что Вере нужен такой влюбленный, восхищенный взгляд как воздух. Она чувствовала себя снова молодой и желанной. У нее с Сашей был не дежурный супружеский секс, а яркая, неистовая любовь. И не только плотская. Забелин, несмотря на техническое образование, по сути своей был гуманитарием, и им было о чем поговорить с Верой. Они постепенно срастались друг с другом и душами.
