Это все было во-первых. А что же во-вторых? А во-вторых, любимая женщина Вера из праздника превратится в будни и вполне может стать для него чуть ли не Кирой. А зачем ему вторая Кира, когда у него уже есть одна? Впрочем, энергичную Веру выносить будет куда труднее, чем Киру. Ей придется давать отчет о каждом своем шаге, а он, свободный Александр Забелин, к этому не привык. Он привык руководствоваться прежде всего своими желаниями и потребностями. Да, он любит Веру, очень любит, но ведь запросто может и разлюбить, если она вдруг станет мешать ему жить. А она непременно станет, потому что очень требовательна, очень эмоциональна, слишком сильно его любит…
А можно ли любить вполсилы? Любить слабо? Наверное, можно или любить, или не любить. И каждый любит так, как способен, как у него получается. Вера фонтанирует, извергается любовью. Это можно выдерживать и даже радоваться этому, когда встречи нечасты, а потому желанны. А жить подле постоянно извергающегося вулкана, скорее всего, невозможно. Опасно для жизни.
Подумав об этом, Забелин тут же возненавидел самое себя. Как он может так о Вере, о той самой Вере, до встречи с которой все еще продолжает отсчитывать дни и часы? Что за мерзкий трусливый человечишка притаился где-то в глубинах его души и пытается командовать им? Надо придавить его так, чтобы он не смел даже поднять голову. Он, Саша, никогда не был так счастлив ни с одной другой женщиной – вот тебе, подлый, никчемный человечишка! Только Вера может довести его, достаточно меланхоличного по своей сути, до исступленного восторга – вот тебе еще! Только с ней он, будто лягушачью шкуру, скидывает груз прожитых лет и кажется себе снова юным, полным сил и любви – а вот и в третий раз!
Но человечишка не дремал. И посылаемые им импульсы снова заставили Сашин мозг работать в другом направлении. Есть ведь еще кое-что в-третьих! И возможно, оно-то и есть самое главное. Он, Александр Забелин, неудачник и полное ничтожество, не достоин такой блестящей женщины, как Вера. Это сейчас, пока их встречи тайные и происходят за закрытыми дверями его квартиры, она так уверена в своей любви и в том, что принимает его целиком, таким, каков он есть. А если вдруг они станут жить вместе, разве сможет она выйти в свет с ним, с Сашей? Да на первой же корпоративке университетской кафедры Веру поднимут на смех, если она явится туда с тем, кого, как ей кажется, любит больше самой жизни. Ведь ее возлюбленный, что называется, ни ступить, ни молвить не умеет. Он никогда не бывал на тусовках высокообразованных людей. Его удел – это рынок, магазин, торгаши и покупатели. Он, Саша, давно забыл, когда в последний раз до встречи с Верой читал книгу. Она пыталась ему что-то навязывать, приносила литературные новинки, но он сумел справиться далеко не со всеми. Хорошо еще, что в юности успел перечитать чуть ли не всю классику, русскую и зарубежную, а потому кое-какой словарный запас у него сформирован. Интеллект вроде еще не нарушен, но Саша начал замечать за собой, что ему все реже и реже хочется ворочать мозгами. Вера же непременно будет постоянно донимать его культурными мероприятиями, к которым привыкла. Его же совершенно не тянет ни в театр, ни тем более в филармонию. Да и не впишется он в эти филармонии. Он привык ходить в кроссовках, джинсах и темных свободных джемперах. Он не может даже представить себя в классическом костюме при галстуке. А рядом с элегантной Верой непременно должен быть мужчина чуть ли не во фрачной паре.
Когда все эти мучительные раздумья приводили Сашу к трескучей головной боли, он обычно быстро собирался и ехал к Кире. Почему-то в ее квартире его голова тут же освобождалась не только от раздумий, но заодно и от боли без всяких таблеток. Он мог часами сидеть на диване в полудреме, пока Кира хлопотала по хозяйству. Потом он так же бездумно ел, что она накладывала ему в тарелку. После был телевизор, любая программа которого одинаково годилась, а затем – быстрый секс без всяких фантазий и глубокий, оздоровительный сон.
Может быть, как раз это и было его, Александра Забелина, уделом на всю оставшуюся жизнь? Зачем ему феерическая, утомительная Вера, только одни раздумья о которой доводят почти до физического истощения, когда у него есть спокойная, тихая, умиротворяюще действующая Кира?
Глава 14
ВЕРА
Вера несколько раз пыталась расстаться с Забелиным, но ничего не получалось. Она или сама возобновляла разорванные отношения, или с радостью откликалась на Сашины попытки их реанимировать. Они любили друг друга. Это было ясно как день. Они находились в непростой ситуации и потому ссорились и страдали. Дальше так продолжаться не могло. Мучениям надо было положить конец. Пора признаться Андрею в измене, развестись с ним и принять все связанные с разводом сложности. Саша не верил, что она когда-нибудь на это пойдет, но другого выхода просто нет.
И однажды Вера наконец решилась. Они только что отужинали, а после еды Андрей всегда был более благодушно настроен, чем после. Таськи дома не было, а потому все располагало к тому, чтобы наконец объясниться.
– Андрей, я хочу сказать нечто неприятное, но больше обманывать тебя не могу, – сказала Вера, вертя в руках кусок сладкой булочки, которую так и не смогла доесть. Она посмотрела на мужа, который тут же вскинул на нее глаза.
– Опять что-то с Таськой? – быстро спросил он, и в его глазах заплескалась тревога.
Вера мысленно поблагодарила его за это. Как бы ни сложились дальше их отношения, он всегда останется для девчонок хорошим отцом.
– Нет, с Таськой вроде бы пока все в порядке, – отозвалась она.
– С Милкой? – опять спросил Андрей.
Вера покачала головой.
– Тогда что? Ну… говори…
Андрей смотрел на Веру спокойно. Как принято писать в книгах, ни один мускул его лица не дрогнул. Похоже, ему казалось, что, как юрист, он сумеет уладить любые неприятности. Эх, эту беду ему не разрулить.
– Я предлагаю тебе развестись со мной, – после некоторого молчания наконец выдавила из себя Вера.
– С какого перепугу? – все так же спокойно спросил Андрей.
– С такого. Я люблю… другого… и давно уже изменяю тебе… Так дальше продолжаться не может…
– Правильно ли я понимаю, что ты собралась замуж за другого?
Андрей оставался совершенно бесстрастен, и Вера почувствовала себя как на суде. Видимо, с таким лицом ее муж и выступает на судебных процессах. Но ведь то были чужие процессы. Сейчас у него назрел свой. Может быть, стоит наконец хоть чуточку взволноваться?
– Да. – Вера кивнула, потом быстро возразила себе: – То есть нет… то есть не знаю еще… Но разве в этом дело? Я же сказала, что люблю другого!
– Может быть, перебесишься? – опять спросил Андрей и даже улыбнулся.
– Похоже, тебя мое сообщение совершенно не расстраивает, так? – с удивлением спросила Вера.
– Мне уже надоело расстраиваться.
– В смысле?
– А в том смысле, что я не слепой. Я давно знаю, что ты изменяешь мне!
