Сначала Вера хотела не говорить. Зачем зря волновать мужа? Потом подумала, что это будет некрасиво по отношению к нему. Раз уж у них доверие во всем, значит, надо им дорожить и никогда это доверие не предавать, тем более что никакого бубнового интереса у нее относительно Серебровского нет. Вера встала и пошла в кухню, где Андрей смотрел по телевизору вечерние новости.
– Андрюш, – самым невинным тоном начала она. – Мне Серебровский предлагает встретиться. Я думаю, можно ведь и сходить. Что такого-то? Мы же всего лишь школьные друзья…
Муж пробурчал что-то нечленораздельное, поскольку был увлечен записью очередной пламенной речи президента, которую не успел прослушать вовремя. Это было Вере на руку.
– Значит, ты не против, – сказала она. – Тогда я ему напишу ответ, что согласна.
Андрей выдал очередное «угу» и скроил пренеприятную физиономию, которая, скорее всего, относилась не к Вериному сообщению, а к президентской речи.
Когда она в очередной раз вернулась в кухню, муж уже щелкал кнопками пульта, выбирая, что бы посмотреть еще. Вера присела на табуретку и, наливая себе чаю, все таким же невинным тоном произнесла:
– Мы назначили встречу на следующую пятницу в семь вечера в кафе «Айсберг».
– Какую еще встречу? И кто это – вы? – задал вопросы Андрей, не отрывая взгляда от экрана телевизора.
– Как это – кто мы?! – притворно возмутилась Вера, поскольку прекрасно понимала: муж ничего не понял из того, что она ему говорила несколько минут назад. Президент-то, поди, не каждый день к своему народу с речью обращается, а она, Вера, целыми днями что-то говорит мужу по-простому, по-свойски, по-семей но му. – Я же тебе сказала, что Игорь Серебровский, мой одноклассник, пригласил меня поболтать в кафе. Я спросила твое мнение на этот предмет, и ты согласился с тем, что мне стоит пойти.
– Я согласился?! – изумился Андрей.
– Ну конечно! Ты сказал «угу»! – Вера отхлебнула чаю.
– Когда?!
– Да несколько минут назад!
– Так тебя ж тут не было несколько минут назад!
– Была!
– Ну ладно… Я как-то не очень понял – слушал нашего лидера. Пожалуйста, скажи все снова и по порядку с самого начала!
Вера повторила свое сообщение о встрече с Серебровским в кафе «Айсберг».
– Ничего себе! – возмутился Андрей. – С чужим мужиком – и в кафе вечером! И я должен давать на это согласие?!
Вера отпила еще чаю, которого ей совсем не хотелось, и, ласково погладив руку мужа, сказала:
– Андрюша, брось! Мне никто не нужен, кроме тебя. Ты же знаешь это! А с Серебровским мы просто поболтаем. Это всего лишь школьный друг!
– Друг? Да? А если я начну встречаться со школьными подружками? У меня они тоже, между прочим, имеются! Как ты на это посмотришь?
Вера подумала, что посмотрит на это с ненавистью к подружкам и даже, возможно, с отвращением к мужу, но, поскольку была абсолютно чиста и честна перед ним, ответила так:
– Если они для тебя значат ровно столько же, сколько для меня Игорь, то я противиться не буду.
– То есть этот Игорек в тебя не влюблен?
– Он был влюблен в меня, когда мы учились в школе, но с тех пор прошло столько лет, что… В общем, ты же видишь, что я от тебя ничего не скрываю! А могла бы, между прочим, и тайно от тебя сходить к нему на свидание!
– Вот только этого не надо! – крикнул на всю кухню Андрей, потом вдруг расхохотался, и Вера поняла, что последний аргумент оказался очень убедительным.
Муж вытащил ее за руку из-за стола, обнял и опять стал подталкивать в сторону комнаты с совершенно определенными намерениями, но тут раздался скрежет поворачиваемого в замке ключа, и в прихожую вошла Тася. Вера с Андреем одновременно посмотрели на настенные часы. Они показывали 23.10.
– Что-то ты, дочь наша, сегодня рановато домой завалилась, не находишь? – с большим сарказмом в голосе спросил Андрей.
Тася тоже посмотрела на часы и кивнула в знак согласия.
– Да. Че-то рановато, – сказала она. – Поесть что-нибудь найдется?
– Разумеется, – отозвалась Вера и показала на стоящую на плите кастрюльку с мясной картошкой, что приготовил Андрей. – Только наедаться на ночь вредно.
– Ложиться спать на голодный желудок еще вреднее, – буркнула Тася и принялась есть прямо из кастрюльки.
– Может, разогреешь, а, дочь? – опять встрял Андрей. – И приличнее все же есть из тарелки…
– Да я могу вообще не есть! – огрызнулась вдруг девушка, поставила кастрюльку на край стола, с которого она тут же упала, вывалив на пол часть содержимого. Тася, не глядя на это, гордо удалилась из кухни, прошла в свою комнату, с силой захлопнула за собой дверь и даже щелкнула задвижкой.
– Вот от кого она запирается? – огорченно спросила мужа Вера.
– А от тебя! Чтобы ты не пошла выяснять, что с ней случилось! – отозвался Андрей и склонился над валявшейся кастрюлей. – Эх, хорошая была картошечка… От души делал…
– Тебе дороже твоей картошечки ничего и нет! С Таськой что-то происходит, а тебе хоть бы что!
– Мне не хоть бы что! Но с ней ничего, кроме несчастной любви, произойти в ее возрасте не может! А это она переживет! Не она первая, не она последняя, между прочим! А вот картошка…
– Ну тебя с твоей картошкой, – отмахнулась Вера и пошла к компьютеру.
От Серебровского пришел ответ, в котором он выказал радость по поводу того, что Вера согласилась встретиться с ним. Вера и сама вдруг обрадовалась предстоящей встрече. Можно будет на пару часов забыть о проблемах Таськи с Милкой, о том, что надо делать ремонт, поскольку с потолка уже сыплется на головы. Можно будет окунуться с головой в приятные школьные воспоминания и почувствовать себя красивой женщиной, которая… вовсе не обязана убирать с пола картошку. Впрочем, она и не убирает… А почему, собственно, она должна убирать?! Она столько лет за ними всеми убирала! Нет, Андрей, конечно, был хорошим мужем. Он всегда помогал ей во всех домашних делах, а в последнее время всерьез увлекся кулинарией, чему Вера была несказанно рада. И все же она отдала и отдает семье всю себя. У нее нет никаких интересов, помимо семейных. Если вдуматься, у нее вообще нет личной жизни. Она живет только для Таськи, Милки и Андрея. Все так живут? Вряд ли! Есть же женщины, которые ходят по пластическим хирургам, тренажерным залам, ювелирным магазинам… театрам, наконец… А она даже подруг всех извела, поскольку они отвлекали ее от семьи.
Вера взяла в руки овальное настольное зеркало и, отведя от лица пряди темных, почти не тронутых сединой кудрявых волос, посмотрелась в него. Нет, к пластическому хирургу ей явно рано. Для своих лет она замечательно выглядит, что, безусловно, оценит Серебровский. В тренажерный зал, конечно, можно записаться, но только лишь для здоровья, поскольку с фигурой у нее пока тоже все в порядке. Театры? А что хорошего в них нынче ставят-то? Она видела, например, афишу спектакля «Монолог вагины». Можно представить, что с театральных подмостков рассказывает о себе вагина! Наверняка непристойности какие-нибудь. Интересно, как можно сыграть вагину? Вера представила себе театральный грим, олицетворяющий эту часть женского тела, и расхохоталась.
