– Полагаю, мы можем определить параметры эксперимента, измерить чувствительность в постоянных условиях и при изменении параметров, использовать дополнительные стимулы…
Он посмотрел на меня с тем же пристальным вниманием, с которым изучал свои причудливые артефакты и флаконы с загадочными химикатами. Это давало мне надежду, но под его взглядом мне было не по себе.
– Мне стоит обдумать эту возможность, – заключил детектив. – Конечно, только в том случае, если я вообще решу вас оставить.
Он снова посмотрел себе под ноги.
– Должно быть, вам непросто находить все в одиночку, – заметила я. – Если никто не может разглядеть, что именно вы ищете, на помощь вам рассчитывать нечего.
– Так и есть, – кивнул Джекаби, а затем остановился как вкопанный. – Но нет. Я не совсем один.
– Я всегда рада помочь, – скромно ответила я.
– Я не о вас, мисс Рук. Но раз уж вы об этом упомянули, кое-кто видит то же, что и я, хоть и не так ясно… и не всегда. Ее зовут Хатун. Нелишне будет разузнать, что она видела в последнее время.
Мы направлялись обратно к дому, но тут Джекаби развернулся и пошел по переулку в противоположную сторону.
– Она ясновидящая? Но вы ведь только что сказали…
– Нет, она не ясновидящая. Она… как маятник. Она видит мир тремя способами и переключается между ними. Порой она воспринимает мир как любой обыватель. Как вы, например.
– Вот спасибо.
– Но в другие моменты она видит почти так же, как и я, глядя прямо сквозь чары. Думаю, ее видение не настолько ясное, но ее посещают предчувствия, и ее воображение заполняет белые пятна. Воображение у нее хорошее. И все же она часто выходит на след, даже не понимая, кто его оставил.
– А третий?
– Третий?
– Третий способ, которым она видит мир?
– Ах да. Как бы сказать… Первый способ предсказуем, а второй показывает мир таким, какой он есть на самом деле. Третий можно назвать… непредсказуемым. Он показывает мир таким, каким он не является. Мерещатся всякий вздор и безумие. Определенно не самый полезный способ. Порой бывает сложно понять, в каком из этих состояний она находится. К тому же все три способа немного накладываются друг на друга.
– Как сложно.
– Она такая. Но Хатун – хорошая женщина. Однажды под покровом ночи кто-то стащил все камни с мостовой одного из переулков, примыкающих к Мейсон-стрит. За ночь украли целый переулок. И это в каких-то двух кварталах от полицейского участка!
– И она помогла поймать преступников?
– Ха! Лучше! Через несколько дней ее обнаружили с огромным мешком камней, который она тащила в какое-то особенное место в лесу. Одного из полицейских послали расспросить ее об этом. Она улыбнулась, потрепала его по руке и сказала, что все в порядке, потому что череда неудач теперь прекратится. Она несколько недель предупреждала всех, что шестиугольные камни притягивают порчу. Между прочим, искренне переживала за других горожан. Она собственноручно вытащила их, камень за камнем, и сложила в шесть мешков, которые поставила у всех на виду возле одного из особняков, чтобы потом перенести в безопасное место. Все решили, что камни в мешках остались после окончания стройки. Умно и самоотверженно. Должно быть, она работала не покладая рук.
– А камни действительно притягивали неудачи? – спросила я.
Застенчиво улыбнувшись, Джекаби покачал головой.
– Только для городских каменщиков, которым пришлось дважды мостить улицу. Теперь уже восьмиугольниками, по особому распоряжению мэра Спейда. Само собой, я заинтересовался этим делом и провел расследование. И уверяю вас: в тех камнях, которыми улица была вымощена изначально, не было и намека на вредность. Это были просто камни. Она вечно так поступает: защищает город от демонов, которые царят у нее в голове. Однажды она предупредила меня о заговоре флюгеров. Подумала, что мне не помешает об этом узнать.
– Так она сумасшедшая?
Немного помедлив, Джекаби ответил тихо и серьезно:
– Хатун видит мир иначе, чем мы с вами. Ее мир гораздо страшнее и полон ужасных опасностей. И все же она решила быть героем, которого нам порой не хватает. Не сосчитать, сколько раз она спасала этот город от чудовищ. И неважно, что битвы обычно происходят у нее в голове, ведь это ничуть не умаляет ее отваги. Самые страшные битвы всегда разворачиваются внутри нас.
Мы пришли на окраину города. Дома закончились, между городом и лесом остались лишь трава да кусты. Неподалеку от дороги через петляющий ручей был перекинут маленький мостик. Узкая тропинка шла от него прямо в лес. Когда мы свернули с дороги и приблизились к мостику, я первым делом обратила внимание, что ручей замерз. На запорошенном снегом льду валялись сухие листья и ветки. После этого я заметила у мостика сгорбленный силуэт. Женщина ловила рыбу в замерзшем ручье… или, по меньшей мере, держала удочку и водила крючком по холодному льду. Железное грузило подпрыгивало на всех неровностях льда и позвякивало, как колокольчик на ветру.
– Добрый вечер, Хатун, – приветливо крикнул Джекаби, когда мы подошли ближе. – Клюет?
Глава двенадцатая
Хатун подняла голову и улыбнулась детективу.
– Вам ведь прекрасно известно, что рыба не клюет. Но я пообещала хоть раз в неделю проверять, не изменилось ли что. Все это, конечно, зря, но лучше уж отморозить себе зад, чем рассердить сами знаете кого. Пускай он и маленький. – Она многозначительно постучала пальцем по носу.
– Об этом лучше не забывать, – сказал ей Джекаби, а затем повернулся ко мне: – Она дала слово одному троллю… Насколько я помню, она зовет его Хамметом. Когда ей удается поймать хоть маленькую рыбешку, она оставляет ее под мостом для него. И так с начала осени.
– Очередная воображаемая угроза? – прошептала я.
– О, нет. Тролль вполне реален. Это его мост. Он крошечный, но от этого еще более сварливый и вредный. По его вине немало пропавших домашних животных и представителей местной фауны встретили свой конец. Но кошек он любит – при случае даже ездит на бродячем рыжем коте.
– Тролль? – переспросила я. – Серьезно?
– Можете мне не верить, но если хотите остаться целой и невредимой, либо держитесь подальше от этого места, либо заплатите ему за проход.
– Хорошо, – сказала я, снова подавляя свой скепсис. При работе на Джекаби мне приходилось делать это все чаще. – Но тролли ведь… едят людей? Может, Хаммет и есть наш убийца?
– Интересная мысль. Не могу представить себе взрослого тролля, который оставит тело, не обглодав кости. Мы ведь не выбрасываем апельсиновую мякоть, съедая лишь кожуру. Что же до Хаммета, он весьма сварлив, но угрозы не представляет. Он бы и рад хорошенько нас пожевать, но я однажды видел, как он проиграл в схватке с крупным барсуком. Так что… сомнительно.
