– У тебя все получится! Только запомни: не раньше чем появится «КОНЕЦ»! Песня почти кончилась. Волнуешься?
– Господи, еще как!
– Побеждает безрассудство, мой мальчик. Смело бросайся вперед. Если на кого-нибудь наступишь, не оглядывайся. Приготовься! – Дун отвел ноги в сторону, чтобы я смог выскочить. – Песня кончилась. Он ее целует…
– Конец! – крикнул я и рванулся в проход.
Я мчался вверх по настилу. «Впереди всех! – мелькало у меня в голове. – Я обогнал! Не может быть! Вот дверь!»
Дверь распахнулась одновременно с первыми звуками гимна.
Я ворвался в фойе – все!
Победа! Я стоял в кепке и шарфе Дуна, словно увенчанный лаврами чемпиона, и не верил себе. Выиграл! Победил для всей команды!
А кто второй, третий, четвертый?
Я повернулся к двери, когда она захлопывалась.
Только тогда до меня донеслись из зала крики и вопли.
Боже милостивый! Шесть человек одновременно ринулись к неправильному выходу, кто-то споткнулся, упал, остальные повалились на него. Иначе как объяснить, что я – первый и единственный? Там сейчас идет молчаливое побоище, две команды сцепились в смертельной схватке стенка на стенку, дубасят друг друга между рядами и под креслами! Не иначе!
Мне захотелось остановить потасовку, за-орать, что я победил!
Я распахнул дверь.
Уставился в темный провал зала. Там никто не шевелился.
Подошел Нолан и заглянул мне через плечо.
– Вот вам и ирландцы, – сказал он, кивнув. – Любят искусство даже больше, чем спорт.
Но что же это за голоса раздавались в темноте?
– Покажи еще разок! Давай! Ту последнюю песню! Фил!
Никто не двинулся. Дун, как ты был прав!
Нолан прошел мимо меня и сел в кресло.
Я довольно долго смотрел вниз на ряды, где сидели команды гимнических спринтеров, сидели тихо, утирая глаза.
– Фил, дружок! – крикнул Тимулти откуда-то спереди.
– Готово! – ответил Фил.
– И на этот раз, – добавил Тимулти, – без гимна.
Зрители зааплодировали.
Экран начал мерцать, как огромный теплый камин.
Я оглянулся и посмотрел на яркий, рациональный мир Графтон-стрит, на пивную «Четыре провинции», гостиницы, магазины, ночных прохожих. Я заколебался.
А потом, под музыку «Прекрасного острова Инишфри», снял кепку и шарф, сунул эти трофеи победителя в карман и медленно, с наслаждением, никуда не торопясь, опустился в кресло…
