От мысли, что скоро наглая рожа станет битой, Гюль заулыбалась. Она по-своему добрая, но не без манерности. И, странное дело, Саида приняла в штыки: так похож на отражение в зеркале и полностью, будто в насмешку, другой изнутри. Может, прайд бы и его со временем затоптал и сломал. Я тем более рада, что мы не дали уродам времени, пусть и случайно.
– Это все? – грустно спросил Саид, заранее считав ответ в моей голове.
– Нет. После драки, продолжая махать кулаками, если вам неймется, вы выбираете для Саида учебный курс. Человек выглядит взрослым, а умеет только доводить сестру, стыдно.
– Пилотирование, желательно боевое, – потупился мальчик.
– Мы живем в мирном универсуме, – змеиным шепотом сообщила Гюль.
– Розовые очки сними уже, да? – всплеснул руками младенец ростом метр восемьдесят. – Твои любимые пыры теряют по три сотни лучших пилотов убитыми и ранеными в «гнилом мешке», который чистят от псевдобелковых паразитов. Сафары столкнулись с пожирателями душ в новой своей звездной системе, а…
– А тебе велено сидеть дома до совершеннолетия! – заверещала Гюль, сразу смолкла и чинно поправила платье. – Извини нас, Сима. Всю жизнь я провела в гармоничном прайде, мне не могло прийти в голову, как это чудовищно, иметь родственников с несинхронизированным мозгом.
– То есть вы лишаете себя индивидуального мнения в прайде? – ужаснулась я.
– Частично гармонизируем, – обтекаемо ответила Гюль. – Это помогает…
– Промыть мозги! – заверещал младенец, подражая срыву сестры.
И я поняла, что сейчас они приступят к новой серии этого бесконечного сериала, более мыльного, чем любимая мамина «Санта-Барбара».
– Вон! – сообщила я тихо. Сняла с плеча Гава и поставила на пол. – Гав, иди и проследи. Кто орет, того куси. Назначаю тебя габмургером в группе.
Гав потоптался, отрастил вторую кошачью голову и обнажил клыки, шипя правой мордой и рыча левой, при том не забывая добавлять в конце звучания «уть» или «ить». Ужас, как смешно… Тем более мне теперь слушать настоящего шефа. Я не трус, я не боюсь, но уважаю самую малость. Или не малость? Сколько бы я в своем уме прожила с двумя головами? Тут Гюль с Саидом слушаючи, уже напрягаюсь. А если добавить говорящее зеркало… бедная царица из сказки! Так она и докатилась до криминала, на почве бытового раздвоения личности. Шагая по коридору, я воображала, что у меня две головы. Правая хочет мороженого, левая – пива. Нет, правая хочет налево, а левая честна, как спятившая монашка… А сколько у двуглавых ангелов-хранителей и личных чертей-искусителей? Да-ить… Ну-уть…
Шеф восседал в кресле, работая во благо габа всей правой головой и наблюдая меня левой, искоса. Крылья мирно сложены. Не прибьет, наверное.
– Габбер, успешно отбивший-ить нападение врага, не создав скандала и не порушив нейтралитета, может быть повышен-ить до габла, если имеется запрос на поощрение, – строго сообщил шеф статью инструкции, я сверилась с головой своей садовой: все так. – Есть-ить запрос. Корпус тэев снимает с вас подозрение в аморальности. Приносят-ить извинения. Тэи! – шеф встопорщил перья. – Сима, тресни мой любимый клюв, не лезьте в дела, где оттяпывают головы! Не лезьте-ить… хотя бы пока вы не габрехт. С правом на оружие.
– Спасибо за совет. – До меня вдруг дошло, что я не знаю имя начальства, аж спина вспотела.
– Тьють, – буркнул габмургер правой головой, пощелкал клювом. – Из нашего «мы» я – телепат-уть, но уровень невысокий. Мы плохо держим настройку на внешнее. Ваш гость, при всех его особенностях, мог бы рассчитывать на место консультанта-настройщика. Мы предлагаем-уть им в лице правой их сущности Гюль контракт. Передайте. Приватно-уть.
– Ага, – я старательно продумала, концентрируясь на Гюль. – Простите, я передаю, габмургер Тьють.
– Сима, чем вы могли вызвать-уть к себе внимание габариуса? – осторожно спросил добрый на правую голову шеф, только что запросивший услугу и готовый слегка за неё рассчитаться, пусть и не отрывая взгляда от систем контроля габа. – Это важно.
– Не знаю.
– Сима, вас уже лишали-ить звания габла, – предупредил левый шеф. – Постарайтесь не огорчать носителя Чаппу. За последние десять циклов с неплановым визитом он прибывает-ить впервые. Причал для высоких служебных чинов, идите-ить. Чаппа не будет-ить покидать корабль. Только один разговор.
– Я постараюсь быть корректной.
– Идите-ить и читайте инструкции на ходу! – строго, с нажимом, посоветовал Тьють.
В голову стукнуло сугубо информационно: обе половинки личности клона, как их себе представляет габмургер, уже стоят под дверью. Сорвали мой план дня, заразы. Подрались так себе, рассорились насмерть досрочно.
– Там Гюль, – сказала я честно. – И Саид. Они несколько негармоничны, как половинки личности.
– Так бывает-уть, хорошо что мы их застали, пока они еще не разбежались по краям универсума, – буркнул шеф. – Идите-уть, габло.
Блин, ну почему меня повысили до чина, который звучит, как ругательство? Окликнут, могу и в морду дать. Обидно. Обмыть этот чин – выше моих сил. Не обмыть – ниже жизнелюбия…
Кстати, а что мне дает повышение? Жалование раз в долю цикла при условии отсутствия строгих порицаний, в справочнике можно найти подробные данные по расчёту ставки, искать в категории 1—12/3, подраздел 13—13—69/зу. Чую, в переводе с дрюккель-бюрократического эта галиматья означает – копейки, и строго после дождика в четверг. Ну и пусть, все лучше, чем ничего. Будем сохранять оптимизм, потому что, если у прыгуна нет парашюта, то остается надежда упасть на мягкого врага.
Я добрела до причала, раз двадцать приложив запястье и идентифицировав себя, раскланявшись с полусотней минотавров и иных немелких безопасников. Все бдили образцово. Значит, Чаппа строг. Хотя, как вспомню его в лыжной шапочке и луноходах на босу хитиновую лапу, так меня распирает от хихиканья. Корабль у Чаппы – супер. Похож формой на морду стрекозы, бархатно-черный с радужными полусферами «глаз». Интересно, внутри так же прилично?
– Прибыла для беседы, – сказала я закрытому люку, как и велит инструкция. Сморщилась и добавила цистерну уксуса на свое раздраженное самолюбие: – габло. Сима – габло.
Люк открылся, хотя у себя на шикарном корабле лично я какого-то габла не терпела бы. Светящаяся дорожка указала путь к рубке. Чаппа восседал в полупрозрачной, изнутри тоже немного радужной, сфере навигации. Габариус был весь в бордовом и золотом. Он нервно щелкал четырьмя верхними лапами по подлокотникам.
– Садитесь, – велел Чаппа. Надавил на мою психику многоглазым начальственным гневом. – Почему вы отослали сведения по общему каналу, понимая их важность? И более насущный вопрос: как вы посмели отправить не полный пакет? Это шантаж? Это… это привело в бешенство даже тех, кто не умеет терять самообладание.
– Какие сведения? – поразилась я своим талантам в области амнезии.
